Я быстро вспомнила курс истории и расшифровала для себя: НСС, Национальный совет Сопротивления, – временная организация, осуществлявшая руководство в стране после падения режима Виши.
– …и скупил одну за другой все газеты региона, открыто сотрудничавшие с оккупантами. За бесценок, разумеется.
– Таким образом, число их подписчиков и читателей многократно возросло, – предположила я.
– Совершенно верно. Причем в объеме, о котором старик Пьер не смел даже и мечтать. В начале пятидесятых годов «Освобожденный край», переименованный в просто «Край», стал ежедневным рупором всех западных департаментов страны. Заметьте, я говорю о тех временах, когда телевидение практически отсутствовало, а радиостанций было не больше двух на всю страну. Каждое утро его газету читали миллионы. Одна-единственная колонка или статья могли создать или, наоборот, разрушить репутацию любого. Бюджет быстро наполнился и достиг колоссальных размеров.
С этого момента продолжение истории легко можно было предугадать.
– Предполагаю, что после этого он продолжил политику поглощения?
– Так и есть. В 1956 году умер Пьер. А Андре продолжал скупать все, что мог позволить ему его кошелек: газеты, журналы, но также и радиостанции, а в восьмидесятых, вы знаете, наверное, прошел всплеск вещания на FM-диапазоне. В девяностых он покупал уже телевидение… В середине семидесятых группа покинула Нант и переехала в Париж. До того, как Дэвид построил башню, группа располагалась на улице Миромесниль в здании Арт-Нуово. Журналисты прозвали его «Судно» из-за круглых окошек, похожих на иллюминаторы в борту корабля.
Сага по-французски знает немало примеров взлета таких семей: семья Эрсан, семьи Арно, Пино и Лагардер… захватывающая история династии Барле тоже стоит в этом ряду. Но мне не терпелось узнать больше о последнем поколении.
– А братья Барле, что с ними?
– Тут я как раз к этому и подхожу, Анабель. Андре с детства вбил им в голову тот факт, что один из них должен унаследовать его дело. Он вел себя с сыновьями не как отец, он был их арбитром.
– Арбитр? Вы хотите сказать, что…?
– Когда немного подрос младший, Дэвид, отец объявил им, что с этих пор между ними начинается соревнование, и тот, кто окажется сильнее и лучше, унаследует его империю. В расчет принималось все: школьные оценки – в первую очередь, разумеется, но также и спортивные результаты, количество друзей, популярность и тем более успех среди девушек. Словно он на доске записывал очки на счет каждого из братьев. А возможно, так и было. В детстве и юности они только и знали, что тесты, экзамены, другие проверки, чтобы выяснить, кто из них более другого достоин взять скипетр из рук отца.
С этими словами Арман опустил голову и замолчал. Похоже, он сам был сильно опечален историей, которую с такой искренностью мне рассказывал.
– Это ужасно, – согласилась я, не сдерживая эмоций.
– Гортензия всегда стремилась сгладить последствия их открытого соперничества. Бывали случаи, когда по этому поводу она ругалась со своим мужем. Но ничего не менялось. Андре их натравливал друг на друга, как двух глупых щенят.
– Но ведь должен был наступить момент, когда они успокоятся. Отец, в конце концов, сделал свой выбор, разве нет?
Он кивнул, но по его печальной усмешке я поняла, что то, что могло бы положить конец дуэли между братьями, так ничего и не решило.