— Ты меня слышишь?
— Сигареты! — выпаливаю я. — Она курит, вроде… стала курить.
— Ещё.
Мухлади щёлкает туда-сюда выключателем, пока не понимает, что свет не загорится. С чертыханьем садится, запускает компьютер.
— Когда пропала? Месяц назад?
— Не знаю. Мы давно… я давно не…
Меня заглушает рёв машины. Блики от фар лижут потолок кабинета и пропадают.
— Приметы… — Мухлади лезет в металлическую тумбочку и на ощупь, словно по шрифту Брайля, перебирает папки.
— Приметы?
— Родимые пятна, шрамы, веснушки. Травмы.
— Н-ну…
Мысли закручиваются каруселью, но сосредоточиться я не могу: только мычу и смотрю, как компьютер загружается. Его синеватый свет озаряет Мухлади и стену за ним. С детского рисунка смотрит рыжий котик, с иконки — Алексий Стрелецкий, он глядит печально, скорбно, будто знает тяжкую ношу каждого гостя этого кабинета. Между святым и кошаком — карта города, ощетинившаяся флажками и покоробившаяся от перепадов температур.
Мухлади с лязгом задвигает ящик и скармливает голубую флешку компьютеру. Долго и неудачно авторизуется, наконец, отыскивает логин и пароль на стикере, приклеенном к монитору, входит в систему. С минуту кликает по папкам, затем поворачивает ко мне экран.
— Узнаёшь?
Плохо соображая, я разглядываю отрывной билет на автобус и сто рублей, сложенные в виде оригами-журавля. Старый-старый календарик, где четыре кирпичных куба венчают мост-плотину над полноводной рекой. Оранжевый пакет из «Поморских аптек».
Оранжевый и рыжий — это одно и то же?
Может, не девушка рыжая, а только пакет?
— Ну? — торопит Мухлади.
— Нет… В-вроде.
— Нет или вроде?
ebooksa