— Сейчас…
Я судорожно достаю телефон и нахожу снимок Дианы. Мухлади закатывает глаза.
— На хер мне её фото?
Меня неприятно обжигает от этой грубости.
— Можно без мата?
— Учить будешь, как говорить?
— Ну я же не матерюсь.
Мухлади нервно дёргает нижней челюстью.
— Лица — нет. Точка!
— То есть? Я…
— Приметы назовёшь? — Он с досадой перебивает меня. — Твоя подруга или моя?
Тухлый комок подкатывает к самому горлу. Я сдерживаю резкие слова одной-единственной мыслью: наверное, Мухлади пьян. Пахнет же от него перегаром? Вот он и грубит — ибо напился не настолько, чтобы лыка не вязать, но уже осмелел, уже говорит всё прямо, наотмашь, нараспашку. Ибо море по колено и чихать на людей.
— Рыжая, — глухо отвечаю я. — Шрам на животе. От аппендицита. Вроде. Шрам на шее. Её собака в детстве погрызла. Вроде…
— «Вроде»… Всё у тебя, смотрю, «вроде».
Я стискиваю зубы. Он с досадой поворачивает монитор к себе, минут пять клацает мышкой. Металлически хрюкает принтер, гудит, давит из себя стопку фотографий. Мухлади перебирает их и протягивает мне одну.
Сперва я вижу что-то тестообразное, в оттенках старой овсянки. Лишь пару секунд спустя мозг распознаёт плечи, шею, туловище. Колтуны рыжих волос. Рыжую прошлогоднюю траву в земле. Рыжую поросль между ног погибшей.
Косой шрам на животе.
Мне делается страшно, неловко и мерзко. Я смотрю на обнажённое туловище мёртвой девушки, которой явно вырезали аппендицит, и не понимаю, вижу ли рубец на её шее или вижу грязь, тени и потёки чернил принтера.
Почему она вообще голая?
Почему она голой валяется на земле?
ebooksa