— Да будет так.
Кубики полетели в голокуб. Пластиковый лег ровно перед Цифрой, показав тридцать два. Деревянный же выпал пустой гранью вверх — почти посередине, но именно «почти», все-таки он лежал чуть-чуть ближе к двум мужикам.
— Цифр, ты ведь умеешь кидать так, чтобы выпадало нужное, — девушка встала с кресла и что-то достала из кармашка шортиков прежде, чем они соскользнули на пол. Только после этого Икси грациозно перешагнула через лишнюю деталь одежды и, оставшись в одних фенечках, подошла к бойфренду. — Ты уже решил. Зачем тогда гадаешь?
Она ловко расстегнула ремень на его шортах.
— Всё просто, — Цифрыч поудобнее откинулся в кресле, глядя на подругу снизу вверх, — если я не смогу бросить, как собирался, значит, Цифра меня под руку толкнула, как бы сказала: «Что-то упускаешь, подумай ещё».
— Вот же ты, зараза продуманная, — сладко пропела Икси и положила свой деревянный кубик чистой гранью вверх рядом с кубиком друга. — А что я кидать, как надо, не умею — забыл?
Диего, слегка ошалевший, вышел с базы наемников и удивился тому, что на улице всё ещё ярко светит солнце. Мерещилось, будто на базе Су Мин Пять Ран провёл несколько суток. Конечно, толку от тренировки в итоге оказалось — чуть. И хотя гостя после неё пустили ещё и на турники, где даже немного подсказали, что и как делать… Ничего толком это ему не дало, кроме лёгкой злости и понимания,
Нет, своего решения идти под Су Мин Диего не изменил. Ещё бы! Такой шанс выпадает раз в жизни, и не всем, отнюдь не всем. Но, поработав с людьми кореянки, услышав, какой вступительный тест надо сдать, чтобы приняли в группировку… Пять Ран чётко осознал: если он хочет быть не просто ходячим измерительным прибором, следующую встречу с вероятной нанимательницей надо продумывать. Надо как-то, мля, показать, что он не просто готов, а способен учиться, способен… Нет, не показать — убедить!
Остался лишь идиотский вопрос: «Как?» Диего вздохнул и неторопливо направился вниз по залитой солнцем улице. Убеди вот эту… которую сама центровая бонза лично принимает.
Все на базе только и трепались о том, что их старшей на традиционном предпраздничном вечере кто-то из бонз что-то криво сказал и лишь за одно
Наемники кореянки так ржали и радовались за своих старших, что даже Диего дали посмотреть запись. Прикованный розовыми наручниками, хрипящий от ярости бонза в измятом костюме и со ртом, заткнутым кружевным бюстгальтером — это, конечно, было круто. Но ещё круче оказалось, что ни Су Мин, ни Мэрилин за учиненную расправу даже не упрекнули. А вот бонзу всё равно собирались с позором выпереть из сектора. Интересно, что Ли Янь Цинь против него имела, если так ловко воспользовалась ситуацией? Впрочем, чего бы не имела, а будущую jefа Диего явно выделила.
Так думал Пять Ран, когда переулок вывел его, растревоженного мыслями и событиями, к небольшой площади перед домом центровой бонзы. Здесь уже стоял грузовичок с кузовом без бортов, а в кузове уныло сидел мужик в пижонском измятом костюме и с сальными волосами. Лезть в толпу зевак Диего не стал.
Мозг плавился от обрывков инфы, путаных планов, непонятных перспектив… Больше всего хотелось накатить стакан, чтоб хоть чуть унять этот хаос. Собственно, Диего даже знал, куда податься. Пусть это центр, но дешёвые забегаловки есть везде. Надо лишь знать места. Пять Ран обошел толпу, нырнул в переулок, прошагал метров двадцать и…
— Хой! — послышался сзади развязный окрик. — Говорят, ты, наш коцанный оборванец, с крутыми наёмниками закорешился? Как там их главная? Та, что такая… ну, няшечка.
Диего почувствовал, как холодеет в животе. Вынесла ж нелёгкая урода! Смайл — мелкий перекупщик, которому Пять Ран когда-то по дурости продал комм, найденный в случайно обнаруженном тайнике. Это потом Диего узнал, что «чужой» тайник принадлежал не кому-нибудь, а самому Абэ и, обчистив его, Диего, сам того не желая, сорвал младшему бонзе операцию, в результате чего тот вместе с Ли Янь Цин был дико зол. Весь сектор знал,
— Так чё? — дёрганой походкой приблизился на несколько шагов к своей жертве Смайл. — Как она? Подкатывал?
— Сам подкати, — зло огрызнулся Диего, — мигом узнаешь, что за няшечка.
Смайл осклабился, отчего его узкая остроносая харька сделалась еще мерзее — будто крыса улыбнулась.
— Знаешь, а ведь и подкачу. Это
— Столько нет, — ответил Диего, с трудом подавляя бешенство.