Дэйв, наконец, не сдержался и рванул галстук. Рука у него дрожала так сильно, что он не мог писать.
«Пи-и-ип!» — пропищали в воцарившейся тишине дорогие наручные часы.
Этот звук ненадолго вернул мистеру Парсону самообладание. Десять минут рабочего времени прошли. У Дэйва на ролексах был выставлен таймер, подающий сигнал каждые шестьсот секунд. Каждые тысячу двести — двойной. Потому что сильнее страха открытого огня и промышленного оборудования у Дэйва был страх потеряться во времени.
Тогда, тринадцать лет назад, после ухода Эледы из кафельной камеры пыток, мистер Ховерс кивнул помощникам и сказал:
— Как обычно. Когда дозреет, позовите, — развернулся и ушел.
Дейв заранее скорчился на полу, предчувствуя продолжение экзекуции, но быть его не стали, наоборот, бросили полотенце вытереться, затем позволили встать и провели в тесную комнатку, где усадили в обычное офисное кресло перед большим голокубом. Рядом зачем-то стояло пластиковое ведро.
Спустя полчаса, когда фильм в голокубе поставили на паузу, Дэйв уже знал, для чего предназначалась емкость рядом.
— Удивительно изобретательные люди, — Нейт Ховерс стоял в дверях и, чуть усмехаясь, смотрел на пленника. — Всего-то старая бочка и ведро дизельного горючего… Кстати, этот вот, — он кивнул на закопченное, искаженное в крике лицо на стоп-кадре, — жил еще целых шесть часов. Впрочем, у настоящих мастеров жертва может прожить сутки. Сомневаешься? Понимаю. Я и сам иногда сомневаюсь, хотя своими глазами видел.
Он щелкнул пальцами, и телохранитель внес стул, на который мистер Ховерс уселся верхом, опираясь руками на спинку. Дейв еще сильнее вжался в кресло.
— Но ты не бойся, — Нейт доброжелательно смотрел на подростка, — мы же не варвары из-за Периметра.
Он взял пульт, нажал пару кнопок, и в голокубе запустился новый фильм. В круглое жерло электропечи подавалась по рольгангу толстенная стальная балка, раскаленная добела. На бортике лежал, стремительно испаряясь, кубик льда.
— Наше производство. Рабочие температуры — от двухсот до двух с половиной тысяч градусов. Точность подачи — до десятой миллиметра. Просто торжество техники, — добродушно усмехнулся мистер Ховерс и продолжил: — Моя дочь считает, что ты небесполезен. Считает, принесешь пользу. Говорит, ты отличный ученик и голова у тебя соображает. Так вот, Дэйви. У тебя есть три часа, чтобы доказать мне свою полезность. Ты понял? Это десять тысяч восемьсот секунд. За это время ты должен составить качественный бизнес-план на себя самого, а также расписать мне гарантии твоей добросовестной работы и меры, предотвращающие предательство моих интересов. Как мне надежно использовать тебя с максимальной выгодой. Если спустя три часа я вернусь, и ты не сумеешь меня убедить в своей нужности… — он кивнул на уже погасший голокуб.
С этими словами Нэйт Ховерс вышел, а вместе с ним вышли и телохранители, оставив у двери блокнот со стилом.
Дэйв сжался. Избитый, мокрый и жалкий, в офисном кресле рядом с омерзительно воняющим ведром блевотины. Блокнот да стило — вот все инструменты, при помощи которых ему предстояло бороться за жизнь. И десять тысяч восемьсот секунд. Тысяча восемьдесят раз по десять.
Только вот часов своему пленнику отец Эледы не оставил…
«Пи-и-ип!» — раздался второй сигнал, вырывая Дэйва из парализующих ум и душу воспоминаний.
— Я не слышу ваших объяснений, мистер Парсон, — сказала Эледа и поморщилась: — Черт побери, что это за мерзкий звук?
— Это… — с трудом сглотнул Дэйв застрявший в горле ком, — мои часы…
— И чего они пищат каждую минуту?
— Каждые… десять, — едва слышно поправил ее собеседник.
ebooksa