Незнакомец

После ванны они лежали на роскошной, мягкой кровати с целой горой подушек. Клодия дремала, а Пол поднялся и прошелся по комнате.

– Телевизор! – воскликнул он вдруг, обратив ее внимание на маленький аппарат, который стоял сбоку на бюро. – Я не смотрел телевизор с тех пор, как… – Он замолчал, нахмурился и рассеянно махнул рукой. – Банально, но правда. Я не смотрел телевизор не знаю с каких пор.

И, присев на диван, обворожительно улыбнулся через плечо.

Мысль о телепросмотре вызвала у Клодии содрогание, и она сообразила, почему в последние несколько дней ни разу даже не подумала включить ящик. По нему передавали новости, а в них могли говорить о пропавших людях. «Ты эгоистичная старая ведьма», – сказала она себе, ужаснувшись собственных скрытых намерений. Когда Пол включил телевизор, ею овладело ощущение роковой неизбежности.

Первая же программа удивила ее и озадачила – что-то вроде драмы, но без диалогов и связного сюжета. Более того, освещение было крайне необычным – почти любительским, – а содержание передачи показалось чересчур вольным даже для самых либеральных каналов. Включая спутниковые трансляции с континента.

В комнате, похожей на ту, которую они занимали, на кровати лежал обнаженный мужчина, прикованный к изголовью и изножью, а две женщины стояли по обе стороны от него, держа в руках кожаные ремни. Время от времени они хлестали его по заду.

Потребовалась пара минут, чтоб сообразить, в чем дело, а когда до Пола дошло, он рассмеялся и оглянулся на Клодию.

– Камера наблюдения, – сказал он, подвигав бровями, и вновь перевел внимание на экран. – И разве это не наша знакомая Беатрис? – добавил он, когда одна из женщин попала в кадр.

На Беатрис было нечто вроде кожаного боди с разрезами на груди и в паху, но даже черная бархатная полумаска и туго стянутые на затылке волосы не могли скрыть, что грозная фигура на экране – Беатрис Куин. И едва только Клодия узнала подругу, как та посмотрела прямо в камеру.

Клодии показалось или по лицу в маске все же промелькнула тень улыбки? Беатрис чуть заметно кивнула, как будто знала, что за ней наблюдают.

– Иди сюда, – предложил Пол, похлопав по дивану рядом с собой. – Судя по всему, будет что-то интересненькое.

Клодия не знала, что он или кто-то из этой компании извращенцев называет «интересненьким», но почему-то вдруг немного испугалась того, что может увидеть. Испугалась не потому, что ей могло что-то не понравиться. Скорее наоборот, что может понравиться слишком сильно. Тем не менее она уселась рядом с Полом перед экраном.

Изучив сцену повнимательнее, Клодия сосредоточилась на мужчине. Монитор передавал картинку в цвете, пожалуй, даже чересчур ярком и отчетливом, потому что полоски у него на ягодицах были ярко-красные. Беатрис и ее подруга били беднягу нещадно, и, даже несмотря на кляп во рту, он издавал мучительные стоны.

Определить, кто этот мужчина, было невозможно, но чутье подсказывало, что это Д’Эронвилль. Она не знала, как поняла это, но мысль о смирении этого холодного, гордого человека приятно возбуждала. Ей хотелось бы оказаться там, с Беатрис и другой женщиной – возможно, Алексой? – и это желание отдалось сильным, горячим откликом внизу живота. Пол прекрасно удовлетворил ее, и все же ей хотелось еще секса. Поцелуев. Ласк. Совокуплений. Чего угодно, все равно чего. Скользнув ладонью вверх по бедру, она ухватила Пола между ног.

Потеряв интерес к происходившему на экране, Пол смерил ее ровным, бесстрастным взглядом, не уступающим в надменности самому Д’Эронвиллю.

– Тебе придется заплатить, – сказал он ей таким же бесстрастным голосом, но она уже научилась не только прекрасно понимать, но и чувствовать его и знала, даже не глядя, что он так же бешено возбужден, как и она. И знала, какой монетой желает получить плату.

«Смогу ли я? – думала она, глядя в его бледное лицо и спокойные голубые глаза. – Смогу ли дать ему то, чего он хочет?»

«Ох, Клодия, неужели ты когда-нибудь по-настоящему сомневалась?» – спросила она себя, возвращаясь в настоящее. Пол слегка поменял позу, чтобы было удобнее, и его твердое, мускулистое плечо шевельнулось у нее под щекой. Он не применил к ней всю свою силу, о нет…

Порка, которую он задал ей, была сдержанной, можно сказать взвешенной, но ей было здорово больно. Однако с каждым обжигающим, резким шлепком она сознавала, что происходящее – всего лишь прелюдия, пикантная закуска перед восхитительно сладким главным блюдом – долгим и крайне бурным соитием, в котором Клодия играла роль лихой наездницы. Когда все закончилось, оба признались, что с них достаточно.

– Интересно, кто за нами наблюдал? – раздумчиво проговорил Пол, и Клодия поняла, что он, как и она, тоже перебирает в уме события вечера.