Незнакомец

Клодия неуклюже сползла со скамейки. Чулки ее окончательно порвались, панталоны скомкались на коленках, и она лихорадочно потащила их вверх. Пол приводил себя в порядок с большим достоинством.

Посмотреть в глаза было тяжело, но Клодия понимала, что придется. И, когда сделала это, увидела глубокое восхищение на лице Беатрис.

– Ты давно здесь? – спросила она, надеясь, что надежно прячет ее раскрасневшееся лицо. – Разве ты не могла покашлять, чтобы как-то нас предупредить?

– Что? И пропустить, возможно, самое эротическое зрелище даже на этой вечеринке? – ответила Беатрис, ничуть не раскаиваясь.

Она не выказывала признаков неловкости или смущения, что, учитывая ее наряд, в свою очередь, восхитило Клодию.

Костюм Саломеи состоял всего из нескольких – предположительно семи – относительно небольших шифоновых шарфов золотисто-коричневых и янтарных оттенков, которые прекрасно сочетались с цветом распущенных волос. Блестящие локоны прикрывали больше плоти, чем шарфы, а маска из папье-маше была как будто отлита из золота.

– Великолепный костюм, доктор Куин, – заметил Пол с потрясающей невозмутимостью.

Клодия едва удержалась, чтоб не обернуться и не спросить взглядом, что он задумал.

– Ты правда так считаешь? – Беатрис развернулась, на секунду продемонстрировав им вместо груди свой зад и треугольник волос на лобке. – Тогда почему бы тебе не выразить восхищение тем же способом, каким ты только что выражал его Клодии?

– Боюсь, я не совсем… э… готов в данный момент, доктор Куин, – отозвался он чуть более смиренно, и когда Клодия все же повернулась, то увидела, что лицо его под маской порозовело.

– Ну, не страшно, – бодро сказала Беатрис. – Вы заслуживаете небольшого отдыха после такого безукоризненного представления. – Она помолчала, и Клодия задалась вопросом, что именно видела добрый доктор. – А представление было что надо, – с усмешкой продолжала Беатрис, подтверждая худшие опасения Клодии. Рыжая бестия явно подсматривала за ними с самого начала.

Словно уловив замешательство своей спутницы, Пол отыскал пальцами ее руку и сжал. Уголки губ приподнялись в ободряющей улыбке. Улыбнувшись ему, Клодия сразу почувствовала себя лучше и сильнее.

– Ты имеешь обыкновение подглядывать, Беатрис? – полюбопытствовала она. Собственное спокойствие удивило, особенно если учесть опасные ощущения в нижней части тела, которые все еще не отпускали. – Имеются ли у тебя в запасе еще какие-нибудь удовольствия? Еще какие-нибудь тайные свидания, за которыми ты можешь подглядывать, в других укромных уголках? – Клодия махнула рукой, охватив жестом весь лабиринт.

– О, вне всяких сомнений… сколько угодно, – отозвалась Беатрис с медленной, дразнящей улыбкой. – Но там, куда мы пойдем, нужды подглядывать нет.

Она сделала изящный приглашающий жест.

– А куда мы идем? – полюбопытствовала Клодия.

Беатрис, обутая в кожаные сандалии на плоской подошве, легко свернула на дорожку, которая логически должна была вести в глубь лабиринта, а не к выходу из него. Все еще держа Клодию за руку, Пол шагал рядом.

– На вечеринку, – несколько загадочно бросила Беатрис через плечо.

– Я думал, мы уже на вечеринке, – сказал Пол.

– Нет, не на настоящей, – продолжала Беатрис. – Все это просто для видимости, если честно. – Она небрежно махнула на толпу гостей, которые кружили в доме и вокруг него, поглощая несметное количество деликатесов и первосортных вин, болтали о всякой всячине, которую считали важной, и танцевали под превосходный оркестр. – Сашу забавляет, что они развлекаются, не имея ни малейшего представления о настоящем развлечении у них под боком.