Незнакомец

– Да, не твое. – Она тщательно контролировала свой голос, хотя тело уже почти пело, а лоно увлажнилось. – Зато у нас с тобой есть другое, важное, так ведь?

Она спокойно смотрела на него, возвышаясь на шпильках, которые словно говорили: «Возьми меня». «Я богиня, – подумала она, – в расцвете лет, но все еще способная покорять».

Тристан сглотнул. И лицо его, и язык тела обнаруживали страх и растущее возбуждение в равных мерах. Бугорок под брюками подрос.

– Но я думал…

– Что ты думал? – спросила она, в свою очередь, приближаясь к нему. Тристан, возбужденный, но здорово перепуганный, попятился.

– Не знаю, – забормотал он, – не знаю.

– И ты, конечно же, не знаешь, как Ричард Трубридж планирует меня облапошить?

Попятившись дальше, Тристан неловко плюхнулся на кровать. Чувство вины и желание исказили красивое, породистое лицо. Он открыл было рот, чтобы, как предположила Клодия, возразить, но тут же закрыл. В глубине души она знала, что он не хочет ее обманывать и никогда по-настоящему не хотел. Просто Трубридж, по всей видимости, мастерски умеет одурачивать людей, которым вообще не следовало иметь с ним никаких дел.

– Отрицать бесполезно, – сказала Клодия помягче, присаживаясь с ним рядом. – У меня есть анализ последних данных и прогнозов. – Она протянула руку, коснулась его горячей щеки и легонько провела по ней ногтями. – Думаю, мы оба знаем, что можем остановить это прямо сейчас, и тогда никто не пострадает… – Она поймала его нижнюю губу мизинцем и оттянула вниз. Жилка у него на скуле лихорадочно забилась. – Или же это может продолжиться, и последствия будут ужасные.

Клодия с удовольствием пустила в ход угрозы; это оружие, по ее представлениям, могло оказаться эффективным на многих уровнях.

– Прости, – промямлил Тристан, нервно сжимая и разжимая пальцы. С веселым изумлением Клодия заметила, что плоть его под ширинкой напряглась. То, что он попал как кур в ощип, кажется, только еще сильнее разожгло его похоть. – Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину перед тобой? – Теперь, когда с обманом было покончено, он даже успокоился. – Я готов на все, лишь бы только ты простила меня. – Тристан выпрямился спину и, похоже, окончательно овладел собой. – Послушай, давай я буду работать только на тебя. За символическую плату. Позволь мне доказать, что я могу быть тебе полезным. Что я могу быть преданным.

– Ну, не думаю, что плата должна быть такой уж символической, – заметила Клодия после продолжительной паузы, во время которой смотрела в его глаза недрогнувшим взглядом. – Но у меня на тебя другие виды, Трис.

– Все, что угодно! Только скажи!

Он снова улыбался, понемножку придвигаясь к ней.

Клодия уперлась рукой ему в грудь, заставляя сохранять дистанцию. Ликуя в душе, она продолжала удерживать его взгляд.

– А надо ли? – проворковала она, на секунду опустив ресницы.

К чести Тристана, он, похоже, понял ее. И замер на месте, покорно ожидая указаний.

– Расстегни брюки и вытащи свое хозяйство, – тихо распорядилась Клодия. – Хочу посмотреть, стоит ли он моих усилий и времени.

Покорно опустив глаза, Тристан тут же расстегнул узкий ремень из кожи ящерицы, быстро справился с застежкой брюк и, преодолев последнюю преграду в виде ширинки на трусах-боксерах, обнажил перед ней достойный уважения экземпляр.

«О да, он прекрасно мне послужит», – размышляла Клодия, немного удивившись собственной рациональности. Этот инструмент послужит ей, когда Пол уйдет, а он, конечно, уйдет, когда к нему вернется память. Ей понадобится мужчина, дабы утолять тот огонь, что разжег незнакомец; мужчина, которого она считала бы сговорчивым и привлекательным, который был бы с ней не только по обязанности, но и по искреннему желанию.