В дверях – в трусах и футболке – с записной книжкой в руке стоял мой муж.
– На этой неделе ты еще ничего не писала. Хотя, наверное, ты была занята. Супермаркет во вторник, стоило мне уехать на работу, винный магазин в Катоне вчера. Какие мы хитрые.
Он знал обо всем, чем я занималась.
Он подошел ближе, и я съежилась. Но он всего лишь взял что-то с тумбочки за моей спиной. Ручку.
– Ты кое-что забыла, Нелли. Ты оставила здесь ручку. Я ее заметил несколько дней назад, – он говорил непривычно высоким голосом, которого я никогда не слышала раньше, и тон был едва ли не игривый. – А где ручка, там должна найтись и бумага.
Он пролистал страницы.
– Охренеть, какая это все чушь, – он выплевывал фразы все быстрее и быстрее. – Герцог! Виндалу! Повернутая к стене фотография! Я, я! включил в доме сигнализацию!
С каждым новым обвинением он вырывал по странице.
– Фотография родителей! Ты влезла в кладовую! Хотела найти фигурку на торт? Ездила в город говорить о нас с какой-то женщиной? Да ты чокнулась! Ты хуже своей матери!
Я не осознавала, что медленно отступаю назад, пока тумбочка не ударила меня под колени.
– Ты была жалкой официанткой, которая не могла по улице пройти, не трясясь от страха, что кто-то ее преследует, – он запустил пальцы в волосы, и часть из них встала дыбом. Футболка у него измялась, а на подбородке проступила щетина. – Сука неблагодарная. Знаешь, сколько женщин убили бы, чтобы иметь такого мужа, как я? Чтобы жить в нашем доме, отдыхать в Европе и ездить на «Мерседесе»?
Кровь как будто полностью отлила от моей головы; мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание от страха.
– Конечно, конечно, ты прав, ты так обо мне заботишься, – начала умолять я. – Ты читал другие страницы? Я писала, какой ты щедрый, как ты заплатил за ремонт в приюте, как помог мне после смерти мамы. Как сильно я тебя люблю.
Он не слушал; он, казалось, смотрел прямо сквозь меня.
– Убери это, – приказал он.
Я упала на колени и начала собирать страницы.
– Рви.
Я уже рыдала, но подчинилась, хватая с пола кипы страниц и пытаясь разорвать их пополам. Но руки у меня дрожали, а страниц было слишком много, и мне никак не удавалось их порвать.
– Дура беспомощная.
Я ощутила в воздухе металлический привкус; все, казалось, набухло напряжением.
ebooksa