– Я смотрел, как она тащит за собой по проходу чемодан, – продолжал Ричард свою историю, добавляя красочных подробностей. – Смотреть было приятно.
Я добралась со своим голубым чемоданом до 20-го ряда, села в кресло и приступила к обычным ритуалам, которыми из суеверия предваряла каждый полет: сняла кеды, закрыла шторку на иллюминаторе, укутала шею мягким шарфом.
– Рядом с ней сидел молодой солдат, – говорил Ричард, подмигивая мне. – И я внезапно почувствовал прилив патриотизма.
Стюардесса подошла сообщить, что пассажир из первого класса предлагает солдату рядом со мной поменяться местами. «Класс!» – сказал солдат.
Я почему-то уже знала, что это был он.
Когда самолет неуклюже оторвался от земли, я вцепилась в подлокотники и тяжело сглотнула.
Он предложил мне свой стакан. На его безымянном пальце не было кольца. Я удивилась, что он не женат – ему было тридцать шесть, – но позже я узнала, что у него была девушка, брюнетка, они жили вместе. Она тяжело переживала их разрыв.
Когда Ричард сделал мне предложение, ее призрак как будто преследовал меня. Я повсюду чувствовала ее присутствие. Я была права – за мной следили. Только это была не бывшая девушка Ричарда.
* * *
– Я ее напоил, – говорил Ричард увлеченному слушателю. – Решил, что так будет легче заполучить ее номер.
Я прихлебывала водку с тоником из его стакана, отчетливо ощущая жар его тела.
– Я – Ричард.
– Ванесса.
Обычно, добираясь до этого эпизода, Ричард отворачивался от собеседника и бросал на меня нежный взгляд.
– Она совсем не похожа на Ванессу, правда?
В тот день в самолете Ричард улыбнулся мне:
– Вы слишком милая и мягкая для такого серьезного имени.
– Какое же мне тогда подходит имя?
Самолет провалился в очередную воздушную яму, и у меня перехватило дыхание.
– Это как попасть в выбоину на автодороге. Совершенно безопасно.