Вечером, зайдя на Facebook, Бану с удивлением увидела сразу несколько запросов на добавление в друзья, и все они были от людей с танцев. Бану усмехнулась: кажется, она прошла испытание и её приняли в семью.
Часть вторая
Веретено и ноль по Гринвичу
Укололась однажды царевна веретеном.
Очень ей это понравилось.
Она снова укололась веретеном.
И дала она брату своему уколоться веретеном.
И брату тоже понравилось колоться веретеном.
И дал он попробовать всему царству уколоться веретеном.
И всему царству понравилось веретено.
И все начали колоться веретеном…
И жили они долго и счастливо и умерли в один день…
От передоза веретена…
Ночь – царство Вагуса, блуждающего нерва, как утверждают медики. Ночью растрёпанные нервы Бану блуждали далеко, там, где спало безмятежным сном праведника золотокожее Веретено, разметавшись большим телом на постели, словно выброшенная на берег морская звезда. Ночь была в разгаре, и Бану, глядя на равнодушную, каменную Луну, жаловалась неразгаданным силам ночи:
– О, ты прекрасен, возлюбленный мой, шея твоя – словно колонны храма в Карнаке, живот твой – словно улей, наполненный мёдом, руки твои – жаркое золото, губы твои – словно тисовый лук, натянутый для выстрела, глаза твои – черные агаты, и нет спасения от них! Почему мы не можем любить друг друга в кабинете на твоём столе, в гардеробной комнате ресторана, в подсобке театра, где угодно, там, где нас не найдут? Почему глаза твои не ищут меня, руки твои не ласкают меня, голос твой не шепчет моё имя, разве я действительно не более чем пустота между тобой и тем, на что ты смотришь?! О, мой возлюбленный, мой Учитель, мой царь, мой Бог! – так говорила она, и холодный ветер разносил её жалобы по городу, залетал в распахнутую форточку в спальне Веретена, щекотал его уши, и Учитель слышал голос Бану, но слов разобрать не мог.
В четыре часа утра, когда даже тени от деревьев на стенах были светлее окружающего их мрака, нулевой меридиан подбирался к Бану, норовя проткнуть её насквозь, пронзив сердце, и ей казалось, что она чувствует лёгкий толчок Земли, перепрыгнувшей в новый день. Если ей доводилось спать в это время, именно в этот час к ней во сне являлось Веретено и кололо её пальцы до крови, только это не погружало её в блаженный сон, а наоборот – выбрасывало в мрачную явь, где никакого Веретена не было вовсе.
Потом наступал рассвет, время, когда просыпается в Лунном дворце белый Нефритовый Заяц, чтобы под коричным деревом приготовить волшебный эликсир бессмертия.
– О, Нефритовый Заяц, приготовь и для меня каплю эликсира, чтобы у меня было бесконечно много времени на завоевание сердца моего возлюбленного! Сердце его, словно спелый гранат, и сотни людей делят место в нём, подобно зёрнам.
Сердце его, словно рубин, холодно и твёрдо, и моим слезам не растопить его.
Безрадостна и тяжела весна в Баку. Льют дожди, сбивая с деревьев так и не облетевшие за осень и зиму сухие листья. То возвращаются неприкаянные холода, то наступает жара. Кругом все твердят о любви, хотя статистика говорит, что самое большое количество новых влюблённостей попадает на осень, а весна – время авитаминоза и депрессии, когда из фруктов – только старые сморщенные жёлтые яблоки и обескровленные апельсины.
ebooksa