–
– У меня были важные дела. – Бану решила напустить на себя солидности.
–
– Да, конечно, вышла и уже успела развестись.
–
– Несчастный, потому что женился на мне, а счастливый, потому что развёлся?
–
Бану грелась в исходившем от него тепле, она видела каждую маленькую искорку на его безупречной коже, его шея маячила перед ней, подобно Вавилонской башне, тёмные губы – капризно поджатая нижняя и верхняя, нахально вздёрнутая, – манили и дразнили, и Бану поняла, что хотела бы жить в те простые времена, когда завладеть объектом своей страсти можно было с помощью удара дубиной по голове и нескольких преданных соплеменников. С полсотни пар глаз были устремлены на них, и Бану всей душой, если только она у неё ещё осталась, ощущала одиночество, от которого эти люди мечтали избавиться, они бежали навстречу друг другу, и сталкивались, и смотрели друг другу в лицо многозначительно, но никто не мог придумать ни слова, чтобы выразить себя, и так же молча они расходились. «Я во главе их. Будь я настоящим мужиком – прямо сейчас шепнула бы Веретену на ушко: я вас люблю. Может он закричал бы – «уйди, противная, как тебе не стыдно», или, сконфузившись, ответил бы – «мне очень приятно, но давай ты больше не будешь упоминать об этом». Но, чёрт возьми, я бы дерзнула, пусть даже потом мне было бы гораздо горше и тяжелее, чем тем, кто не дерзнул, и, по крайней мере, на смертном одре я бы не упрекнула себя за упущенные возможности! Прочти же это в моих глазах, видишь, какие они красные, в них все сосуды полопались от бесконечных слёз!»
У стены, прислонившись к плакату с международного фестиваля сальсы, стоял Кафар, который, как всегда, почему-то не танцевал.
–
– Там Кафар.
–
–
– Он стоял там, в углу, – показала ничего не понимающая Бану.
–
– Красивый, как обычно.
–
И Бану осталась, думая, что ей опять придётся терпеть какого-нибудь с трудом шевелящегося новичка, но Веретено так и не выпустило её из рук до самого конца. Когда урок закончился его обычными словами «
– Так всё и было. – Бану закончила свой беспорядочный рассказ, похожий на исповедь психопата, и Лейла покачала головой:
– Может, он всё-таки испытывает к тебе какие-то чувства?