— Паж кубков.
— Королева кубков.
— Колесница. Взятка моя. Девятка жезлов.
— Рыцарь жезлов.
— Туз жезлов. Взятка теперь болвана.
Старт прошел гладко. Кораблем правили Лорк и Идас; остальные расселись по кают-компании.
С пандуса Кейтин смотрел, как Тййи и Себастьян играют в две руки.
— Парсифаль — жалкий дурак — отказался от Младших Арканов, должен теперь пройти через оставшуюся двадцать одну карту Старших. Он показан на краешке скалы. Белый кот дерет сиденье его брюк. Невозможно сказать, свалится он или улетит. Но на одной из следующих карт, Отшельник, нам дан намек: старик с посохом и фонарем, на той же скале, грустно глядит вниз…
— Черт, о чем ты вообще? — спросил Мыш. Он то и дело водил пальцем по шраму на полированном палисандре. — Нет, не объясняй. Сволочные карты Таро…
— Я, Мыш, о поисках. Я уже думаю, что мой роман может стать своего рода историей поиска. — Кейтин вновь приблизил ко рту записчик. — Рассмотрим архетип Грааля. Странный, тревожный факт: ни один писатель, атаковавший легенду о Граале в ее голой целостности, не дожил до завершения труда. Мэлори, Теннисон и Вагнер, отвечающие за самые популярные версии, исказили основной материал настолько, что мифическая структура их версий неразличима либо бесполезна, — может, оттого они и избегли проклятия. Однако все истинные рассказы о Граале — «Повесть о Граале» Кретьена де Труа в двенадцатом веке, цикл Робера де Борона и «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха в тринадцатом или «Королева фей» Спенсера в шестнадцатом — все они по смерти авторов остались незавершенными. В конце девятнадцатого столетия, кажется, американец Ричард Хоуви начал цикл из одиннадцати пьес о Граале и умер, не закончив номер пятый. Ровно так же друг Льюиса Кэрролла Джордж Макдональд не успел завершить свое «Происхождение легенд о Святом Граале». То же со стихотворным циклом Чарльза Уильямса «Талиесин чрез Логр». А сто лет спустя…
— Да заткнись ты! Кейтин, зуб даю, если бы я втыкал мозг так же часто, как ты, слетел бы с катушек!
Кейтин вздохнул и выщелкнул записчик.
— О Мыш, я бы слетел с катушек, если бы втыкал так же редко, как ты.
Мыш положил инструмент обратно в сумку, скрестил на ней руки и упокоил подбородок на запястье.
— Мыш, да ладно тебе. Видишь, я уже не бормочу. Не куксись. Что тебя гнетет?
— Моя сиринга…
— На ней теперь царапина. Но ты ее разглядывал и так и этак — и сказал, что игре она не повредит.
— Дело не в инструменте. — Лоб Мыша пошел складками. — То, что сделал капитан… — Он помотал головой, вспоминая.
— А.
— И даже не в этом. — Мыш выпрямил спину.
ebooksa