Метла Роджера запорхала над кабелем и опустилась на него в пятнышке тени. Я слышал, как полозья заскрипели по оболочке. Еще с полдюжины ангелов приземлились по обе стороны траншеи.
В дальнем конце траншеи Роджер слез с птероцикла, положил его набок и медленно зашагал по ребристой оболочке.
— Что им надо? — спросил Скотт.
— Пойду узнаю, — сказал я. (Мейбл резко обернулась.) — У тебя ведь тут микрофоны слежения…
Чтобы подслушивать за проказливыми демонами: были б они включены днем, Мейбл не дала бы Скотту устроить свой спектакль.
— Слушай, а ты помнишь вчерашний спектакль Скотта? Ты ведь можешь повторить его отсюда?
— Высоковольтный коронный разряд на оболочке. Могу, конечно…
— Ночью будет еще эффектней! Я пойду поговорю с Роджером на кабеле. Если что — я крикну, и сразу включай, пусть поискрит немного. Вреда никакого, зато они напугаются, и я успею сделать ноги.
Я щелкнул выключателем микрофона и направился к люку. Треск помех сменился голосами ангелов.
Мейбл положила руку мне на плечо:
— Блэки, я могу отсюда устроить высоковольтный коронный разряд. А могу и сжечь всех на кабеле.
Я глянул на нее. Глубоко вдохнул. Потом сбросил ее руку с плеча и спрыгнул на крышу Ядозуба. Пробежал по бронированному корпусу к носу, где сияли два прожектора, и посмотрел вниз:
— Роджер!
Он остановился и сощурился на свет:
— Блэки?
— Что ты здесь делаешь?
Не дожидаясь ответа, я пнул ногой задвижку и перелез на двухфутовый крюк крана. Я собирался крикнуть Мейбл, но она и сама все видела. Кран заворчал, и стрела начала поворачиваться.
Я спрыгнул на кабель (свет прожекторов заливал мне плечи) и едва удержал равновесие на ребристой оболочке.
— Роджер!
— Да?