Искры втянулись в оболочку.
Краем глаза я видел, как Мейбл в окне кабинета метнулась к реостату.
Роджер застыл.
Потом дернулся, заорал, и судорога свела поднятую для броска руку.
Крик оборвался.
По джинсам побежали первые язычки пламени.
Цепочка на ноге стала вишневой, от кожи пошел дым.
Вспыхнуло лезвие в поднятой руке.
В небе взревели птероциклы — ангелы спасались бегством. Я перевернулся на живот, кашляя от ярости, и попытался вползти на отвал (запах горелого мяса…), но меня хватило лишь на половину пути: рука отказала. Я распластался и медленно сползал к кабелю. Рот был полон земли. Я пытался ползти, но все равно съезжал. Наконец мои ноги уперлись в ребристую оболочку.
Я свернулся на кабеле, дрожа, и единственная мысль стучала в мозгу: Мейбл не любит попусту тратить энергию.
Червлень, лазурь, чернь…
(Снизу вверх.)
— Ты точно нормально себя чувствуешь?
Я потрогал повязку под рваным серебром:
— Мейбл, твоя забота прекрасна. Только не перестарайся.
Она глянула в сторону водопада:
— Хочешь проверить Обитель, прежде чем приступим к работе?
Глаза у нее были красными от усталости.
— Да.
— Хорошо. Метла все еще здесь.