Тем временем Пегги сказала то же самое Стюарту. Предотвратить нападение на фрегат нам удалось, лишь объяснив, что все пленники скованы по рукам и ногам, совершенно беззащитны и, без сомнения, будут убиты, прежде чем воинам удастся захватить корабль.
До этой минуты Теани и Пегги владели своими чувствами. Теперь же, поняв, что сделать ничего нельзя, Пегги разразилась рыданиями, а Теани села у моих ног и молча закрыла лицо ладонями. Если бы она плакала, мне было бы легче. Я встал на колени рядом с нею. Впервые в жизни я почувствовал настоящее отчаяние.
Наконец Стюарт не выдержал, открыл дверь и дал знак доктору Гамильтону и стражникам войти. Пегги в отчаянии вцепилась в мужа. Если бы не Теани, ее, наверное, пришлось бы нести с корабля на руках. Мы с Теани обнялись, молча простояли так несколько секунд, затем она подняла Пегги и повела ее к дверям. Мы со Стюартом шли следом, держа на руках детей. У трапа мы передали их слугам, которые ожидали наших жен. Стюарт попросил, чтобы его сразу же отвели в арестантскую, меня же препроводили в каюту к доктору Гамильтону.
Когда вошел врач, я стоял у окна и наблюдал, как каноэ, увозившее наших жен, становится все меньше и меньше.
— Садитесь, мой мальчик, — проговорил он. — Я убедил капитана Эдвардса разрешить эту встречу. Намерения у меня были самые лучшие, я совершенно не подумал, что причиню вам всем боль.
— Я могу говорить за Стюарта так же, как и за себя, сэр. Мы глубоко вам благодарны.
— Скажите, как зовут вашу жену?
— Теани. Она племянница Веиатуа, вождя Таиарапу.
— Она благородная женщина, мистер Байэм. Ее достоинство и выдержка произвели на меня глубокое впечатление. Признаюсь, что мое представление о таитянках очень изменилось, в лучшую сторону с тех пор, как я их увидел. И мы еще называем этих людей дикарями! Теперь мне кажется, что во многих отношениях дикари — мы, а не они.
— Вы только сегодня увидели мою жену?
— Напротив, я видел ее каждый день. Она готова была перевернуть небеса и землю, только бы с вами повидаться. Жена Стюарта тоже. До вчерашнего дня капитан Эдвардс им отказывал, боясь, что они попытаются вас спасти.
— У него есть на это основания, сэр.
— Основания? Что вы имеете в виду?
Я бы с радостью промолчал о задуманном туземцами плане, будь я уверен, что Атуануи откажется от него. Но я знал, что он отважен и порывист, а туземцы понятия не имели о ядрах, заряженных картечью. Поэтому я рассказал врачу о плане захвата корабля и о том, как попытался ему помешать. Доктор Гамильтон был в изумлении.
— Ни о чем подобном мы и не подозревали! — воскликнул он. — Вы правильно поступили, что обо всем мне рассказали. Такое нападение означало бы смерть для десятков, если не сотен таитян.
— Капитан Эдвардс может легко избежать опасности. Ему достаточно держать на берегу сильную охрану и запретить каноэ скапливаться вблизи корабля.
После этого врач сообщил, что получил рукопись моего словаря и грамматики.
— Ваш личный дневник тоже у меня, — добавил он. — Вы позволите мне потом заглянуть в него?
Я ответил, что в нем содержатся лишь мои путевые заметки, и если ему интересно, он может их прочесть.
— Обязательно воспользуюсь вашим позволением, — сказал врач. — Когда-нибудь потом этот дневник вам очень пригодится. Если хотите, я его сохраню, положу на дно моего сундучка с лекарствами, и он благополучно доедет до Англии. Что же касается словаря, то капитан Эдвардс позволил вам продолжать им заниматься, так как знает, какое значение придает этой работе сэр Джозеф Банкс.