Мусульмане……6,0
Прочие (буддисты, евреи, неверующие)……0,5
Эта таблица, однако, не отражает наличия на Тринидаде последователей синкретических афро-христианских культов Шанго и «крикунов» (sholiters — они же духовные баптисты, spiritual Baptists). Секта крикунов была запрещена законом с 1917 по 1951 г. Точная цифра членов этих сект неизвестна, подразумевается, что их насчитывается несколько десятков тысяч. В статистике они фигурируют в числе последователей одного из перечисленных христианских культов.
Разношерстная гамма христианских культов на Тринидаде повторяет известную уже читателю картину на Ямайке. На Тринидаде, как и в других британских владениях в Вест-Индии, действовали миссионеры многочисленных протестантских культов, прибывавшие сюда из Англии и США. Английские колониальные власти всемерно способствовали их деятельности, считая, что религиозная раздробленность, вражда и соперничество сект содействуют ослаблению национального и политического единства местного населения и тем самым укреплению колониального режима.
Характерно, что в лице католической церковной иерархии английские колонизаторы всегда имели «лояльных» сотрудников. Католический архиепископ Порт-оф-Спейна монсеньер Район весьма резко выступал против партии Национальное народное движение и ее руководителя Эрика Уильямса, боровшихся за независимость. Духовенство не могло простить Уильямсу, бывшему католику, его заявления о том, что он перестал посещать церковь. Несмотря на сопротивление колонизаторов и их союзников — католических церковников, народ завоевал независимость, а Эрик Уильямс стал первым премьер-министром правительства Тринидада и Тобаго.
Из наличествующих на Тринидаде религий наибольший интерес для исследователя представляют культ Шанго, а также индуистский и мусульманский культы.
Тринидадский культ Шанго отличается рядом особенностей по сравнению с уже знакомыми нам другими афро-христианскими культами. Особенности эти обусловлены тем, что цветное население острова складывалось в основном из негров, завезенных сюда не из Африки, а из других вест-индских владений Англии, а также в результате миграций из Гаити и Венесуэлы. Таким образом, негры прибывали на Тринидад с религиозными представлениями, которые уже претерпели известную синкретизацию под влиянием местных условий на различных островах Антильского архипелага и в Южной Америке. На Тринидаде эти разношерстные верования под воздействием, с одной стороны, религиозной пропаганды разнообразных протестантских сект, а с другой стороны, под влиянием индуистских и мусульманских культов, также пустивших глубокие корни на острове, продолжали эволюционировать.
Как кубинская сантерия и в известной степени воду, так и тринидадский культ Шанго являются синкретизацией религиозных воззрений народа йоруба и католического культа. На Тринидаде божества йоруба обрели в католическом пантеоне соответствующих двойников. Так, бог йоруба Элефон превратился в Вечного отца, Обалу-фон — в Иисуса Христа, Шанго — в св. Ионна, Ойа — в св. Катерину (или св. Филомсну), Ошун — в св. Анну, Огун — бог железа, кузнечного дела и войны стал св. Михаилом, покровителем кузнецов и водителей автомашин; на родство с божеством-лекарем Шакпаной претендуют одновременно и св. Иероним, и св. Франциск, и Моисей. Наряду с этим в культе Шанго имеется серия божеств неуточненного африканского происхождения. Среди них Омалале, Абакусо, Бакбиаба и др.{76}
В культе Шанго (и этим он напоминает культ воду) видное место занимают злые духи и демоны, появившиеся уже на местной почве. Это — доктор Стил, доктор Брум, Князь кладбища, Князь тьмы, Череп и кости (cross bones), доктор Хикеймах и им подобные астральные существа и фольклорные персонажи.
Последователи культа Шанго собираются в молитвенных домах — часовнях (chapelles; этот термин, по-видимому, перекочевал на Тринидад вместе с французскими рабами из Гаити). Имеются также полузакрытые помещения для ритуальных плясок — «пале» (palais, этот, как и предыдущий термин, по-видимому, перекочевал сюда вместе с рабами из Гаити). В часовне алтарь и одна из стен заполнены различными изображениями, символами и другими культовыми предметами католической религии и религии йоруба. В их числе — литографии католических святых, церковные свечи, четки, кресты, сосуды со священной водой, оливковым маслом и цветами, «громовые стрелы», или камни (pierres — осколки метеоритов), неолитические топоры, церемониальные метелки (шай-шай), трещотки (чок-чок), а также такие атрибуты могущества и силы католических святых и африканских божеств, как мечи, секиры, кинжалы, луки со стрелами, барабаны, ключи и т. д. В отличие от культа воду африканские культовые предметы находятся в той же комнате (как в сантерии) с той лишь разницей, что католические символы веры расположены на верхних полках, а африканские — на нижних или на полу. Во дворе на земле устанавливаются алтари в честь отдельных богов культа Шанго; здесь размещаются, как правило, предметы только африканских культов.
Особым почитанием шангоистов пользуются «громовые стрелы», напоминающие лепесткообразные топоры Кубы. Их держат на белых подносах в помещениях или на алтарях во дворах часовен. Верующие считают, что эти «стрелы» посылают с неба боги, власть которых они символизируют. «Стрелы» ежегодно моют настоем из листьев. Их «кормят», поливая растительным маслом.
Амомбой — руководителем секты Шанго — может быть мужчина или женщина, которых так же, как на Кубе и Гаити, именуют «отцом» или «матерью» божества. Во время молебна они одеваются в белое или в платье цвета, присущего божеству, которому они служат.
Моления происходят по воскресным вечерам, в некоторых случаях еще и по средам. Раз в году устраивается большой праздник в честь Шанго. Он продолжается четыре дня — со вторника по утро субботы. Есть и другие празднества: обряды посвящения (мытье головы и татуировка); установление «престола» и флага — символов божества; «кормление детей» — благодарственная церемония; «плач» (пост и молитвы) с целью добиться откровения и видения; поминание усопших; освящение новых ритуальных барабанов и некоторые другие.
Гимны секты Шанго, по мнению ее членов, поются на языке йоруба, в действительности же они состоят из смеси слов йоруба, креольских выражений и бессмысленных слогов.
Ритуальная практика включает жертвоприношение в честь богов. Чаще всего закалывают козленка или режут петуха. Печень, части передней и задней ноги козленка отдельно варятся без соли и «преподносятся» божеству. Кровью жертвенного животного обрызгивают «громовые стрелы», подогретую смесь крови с растительным маслом выпивает посвящаемый на «последней вечере» (причем к посвящению, как и на Кубе, допускается только крещенный по католическому обряду).
Месяц спустя посвященный устраивает праздник, на котором ему моют голову специальной настойкой из разных трав. Эта церемония называется дайсуну. В тот же или на следующий день над ним совершается другой обряд — сингбере (надрезывание головы). После общей молитвы и пения в честь божества новообращенному бритвой наносят по три или пять небольших надрезов на лбу, груди, плечах. Рапы замазываются специальной пастой, приготовляемой из семян красного перца, охры, мух и яичной скорлупы и настойки, которая употреблялась для мытья головы.
В религиозных церемониях в честь Шанго большое значение имеет пляска, совершаемая под звуки барабанов типа бата. Это та же пляска, что и у сантеро: танцующие в нарастающем темпе двигаются взад-вперед, притоптывают, приседают, хлопают в ладоши, качаются, поют, пока на них не снизойдет «сила» — божество. Тогда их движения становятся резкими, темп пляски нарастает, они начинают стонать и говорить на «неизвестном языке», кататься по полу, обнимать и трясти руки других участников церемонии.
После пляски, которая длится несколько часов, совершается обряд жертвоприношения богам. Режут петухов, коз, овечек, черепах и реже бычков. Амомба варит мясо с рисом и другими приправами, часть еды преподносится богам, а остальное съедают участники праздника.
Прогрессивный тринидадский писатель Ральф де Буассьер в своем романе «Жемчужина короны» так описывает одну из церемоний секты Шанго, в которой участвуют герои книги Кассандра Уолкотт и ее друг Попито:
«… Они гуськом поднимались по узкой тропинке, ведущей в гору. Грохот барабанов становился все слышнее. Их характерный, синкопированный, призывный ритм возбуждающе подействовал на женщин… Из темноты вдруг резко выступили темные купы деревьев и красный грунт тропинки. От колеблющегося и скачущего язычка пламени деревья, казалось, причудливо извивались и плясали в такт прерывистой барабанной дроби.
ebooksa