— Я решил, что не помешает прогуляться по окрестностям в другом обличье, и надеялся что-нибудь узнать у тех, кто не стал бы откровенничать с мистером Шерлоком Холмсом.
— И вы что-то узнали?
— Ничего такого, о чем бы стоило говорить сейчас.
Уотсон понимающе кивнул:
— А как вы узнали Холмса, мисс Лайджест? — обратился он к ней. — Что такого не укрылось от вас, что для меня было совершенно незаметным?
— И в самом деле, — добавил я, — вам придется объясниться, мисс Лайджест.
Она с улыбкой подала мне новую бумажную салфетку, когда заметила, что старую я скомкал и бросил на стол:
— Все вышло как-то само собой, — сказала она, — я просто узнала вас, вот и все. Хотя, по правде говоря, были кое-какие детали, которые вас в какой-то мере выдавали. Взгляните, например, на свои руки, мистер Холмс: вряд ли у мистера Стоуна, который не гнушается самой черной работой, они были бы такими… Ну, а еще вы не смогли избавиться от вашего особого блеска в глазах. Этот азарт, уже достаточно мне знакомый, нельзя было ни с чем спутать.
Я поднял руки, признавая поражение:
— Клянусь, мисс Лайджест, я вас недооценил: я понимал, разумеется, что опытный наблюдатель сразу бы отметил, что мои руки выбиваются из общей картины, но не думал, что кто-то начнет анализировать меня подетально. Уотсон классический пример обычного зрителя: общее впечатление настолько захватывает его, что на детали внимания не остается.
Уотсон пожал плечами:
— Ничего не могу возразить на это, — сказал он с улыбкой.
— А вы, мисс Лайджест, — продолжил я, — наблюдатель другого сорта. Я бы сказал, что дедукция присуща вам интуитивно.
По ее улыбке я понял, что она польщена.
Из-за меня в этот день вечерний чай отложили на час, чтобы я мог подняться в свою комнату и привести себя в порядок. Когда я спустился вниз уже в своем обычном виде, я встретил мисс Лайджест в коридоре. Келистон держал перед ней серебряный поднос с только что доставленной почтой. Я видел, как она бегло просмотрела содержимое подноса, вытащила из стопки узкий голубой конверт и положила его в карман. Остальное Келистон по ее знаку понес в гостиную.
Она собиралась войти в столовую, но я удержал ее, взяв за запястье.
— В чем дело, мистер Холмс? — удивилась она.
Я вложил ей в руку полсоверена:
— Это ваш выигрыш, мисс Лайджест, — сказал я.
Она повертела монету в руке и зажала ее в ладони: