– Она в больнице.
– Как?! Опять сердце?
– Скорее, стресс. Знаешь, Люда нашлась.
Он ожидал любой реакции, но не такой. Марфа резко закрыла лицо руками, потом так же резко перегнулась вперед, словно вдруг решила совершить какой-то странный намаз. Когда она выпрямилась и отняла ладони от лица, оно покрылось красными пятнами. Дыхание стало прерывистым и хриплым, и когда она заговорила, Дима с трудом разобрал слова.
– Жива? – только и спросила она.
– Жива, в здешней больнице. Пока без сознания. У нее перелом обеих ног, сотрясение мозга… Наверное, потребуются какие-то деньги, ты мне займешь? Вернемся в Москву – сразу отдам. У меня с собой только на мелкие расходы. И вообще, надо подумать о том, чтобы вообще забрать ее в Москву. Вот только придет в себя…
– Да, да, – Марфа озиралась так, будто впервые обнаружила, где находится, и не узнавала местности. – Значит, ты отпустил рабочих? Правильно, сейчас не до них.
– Что с тобой? – Он видел, как у нее трясутся руки. – Присядь, успокойся…
Ему хотелось сказать многое, утешить ее, обсудить самое интимное, насущное – но очень мешала Ирма, бесцеремонно ловившая каждое слово. Марфа дышала тяжело и часто, как выброшенная на берег рыба, глаза метались из стороны в сторону. Она нервно сглотнула и снова прикрыла глаза рукой:
– Не знаю, что со мной… Просто трясет. Ты прав, надо немножко выпить. Я сама схожу, ты купишь не то… Мне надо пройтись, проветриться. Еще эта машина… Меня укачало.
– Да ты хоть послушай, где ее нашли! – воскликнул Дима, но та выставила руку, будто отталкивая его слова:
– Потом, не сейчас. Я все равно не восприму. Подождите меня.
И, захлопнув калитку, быстро пошла прочь, по направлению к станции. Дима изумленно смотрел ей вслед, пока та не исчезла за поворотом. Повернулся к Ирме, смущенно заметил:
– Ей не по себе.
– Ее можно понять, – согласилась та. – Дима, я спрошу, как спросила бы сына… Не сердись. Ты ее любишь?
– Ирма Анатольевна!
– Ну хорошо, спрошу по-другому. Как тебе кажется – она тебя любит?
– Ну а вы как думаете? – Он присел рядом с ней. – Вы же считаете себя знатоком человеческих душ. Посмотрели на нас вместе?
– Посмотрела, но поняла одно – вы друг другу очень небезразличны. Вон что с ней творилось, когда узнала про Люду… Чуть сознание не потеряла! Только что это за чувство, Дима? Она что – так боится соперничества? Ревнует? Или ей стыдно перед подругой?
– Спросите ее сами, – посоветовал Дима.