Он молча кивнул и прошел в большую комнату, а Мэри направилась в ванную, села на стиральную машинку и задумалась. Зачем он приехал? Почему не позволил зажечь свет? Что вообще происходит?
— Мэри, где ты? — спросил Алекс из комнаты, и она встрепенулась — все-таки невежливо оставлять человека одного.
Наскоро бросив в машинку вещи, Мэри включила ее и вышла в комнату. Там было темно, если не считать горящих на столе свечей — их было пять штук, толстые белые свечи, которые Мэри купила не для интимных вечеров, а с вполне конкретной целью — натереть их на крупной терке и посыпать полученной стружкой паркет в клубе, чтобы уменьшить скольжение кожаных подошв.
Алекс сидел в кресле и большого окна, на котором не было темных портьер, только тонкая синяя органза, собранная в причудливые складки. Шарф он так и не снял.
Мэри опустилась на диван, подобрала под себя ноги и обхватила плечи руками, словно замерзла. Воцарилось молчание. Тикали часы в углу комнаты — огромные старые часы, будившие своим боем, кажется, весь дом. Вообще вся обстановка в квартире оказалась в духе Мэри — этакое ретро с легким налетом современности, выражавшемся в хорошей аппаратуре и дорогом ремонте. Мебель же, люстры и даже кое-какая посуда оказались почти раритетными. Мэри с трепетом относилась к своему временному жилищу и чувствовала себя здесь превосходно.
— Ты неплохо устроилась, — нарушил молчание Алекс.
— Да. Марго помогла.
— А ведь я раньше жил здесь, — выдал он, и Мэри вздрогнула:
— То-то у меня постоянное ощущение, что здесь водится нечистая сила.
Алекс усмехнулся:
— С каких пор ты стала такой пугливой, Мэ-ри?
— С тех самых. Зачем ты приехал?
— А ты не знаешь?
— Откуда? Мне никогда было не понять ваших мотивов.
— Я приехал за тобой.
— Ага! — иронично улыбнулась Мэри. — А я — абиссинская царица.
— Ты будешь любой царицей, какой только захочешь. Но ты поедешь со мной.
Мэри расхохоталась. Ей действительно было смешно — его поведение напоминало голливудский боевичок среднего пошиба. Никогда прежде Алекс не опускался до дешевых фарсов с маскировкой, интимным светом и прочей ерундой.
— Тебе смешно, Мэ-ри?
— Я устала плакать, Алекс, — сказала она, отсмеявшись. — Это в прошлом. Теперь я дала себе слово только радоваться жизни.
ebooksa