– К счастью, в Ханты-Мансийске. С новым богатым мужем. Но приезжает в гости раз в год. Слишком часто. Когда она приезжает, я обнаруживаю у себя целое собрание тяжких грехов. Я люблю пиво. Я не читал ни одного произведения Коэльо, Мураками или Пелевина. У меня нет тумбочки в прихожей для прессы и расчесок. Я кладу губку для мытья посуды слева от крана, а надо справа. Я не выношу ходить дома в тапочках, что стопроцентно чревато простатитом…
– Серьезно?!
– Угу.
– Какой кошмар! Обязательно ходи в тапочках.
– Щас! Но самое страшное – я неровно отрываю туалетную бумагу.
– Какой кошмар!
– Да. Это, по мнению моей мамы, отдает плебейством. Ее сын – плебей, криво отрывающий туалетную бумагу.
– Наверное, ты ее сильно любишь.
– С чего бы мне любить туалетную бумагу? В мире есть гораздо более вкусные вещи, – удивился Денис.
– Нет, маму. Иначе ее замечания тебя бы не травмировали. Ты бы просто их игнорировал.
– Конечно люблю. Она красивая.
– О, мы приехали. Дома ли Полина?
Да, Полина была дома. Открыв дверь, она три минуты изумленно молчала, всматриваясь в лицо гостьи. А Денис тем временем изучал ее реакцию на приход экс-подруги.
В конце концов Аполлинария вышла из ступора.
– Алиса Витальевна? – ошарашенно спросила она. – Вы?..
В одной руке Мария несла ноутбук, в другой – кусок миндального кекса, который по мере продвижения по коридору стремительно уменьшался в размерах.
Мария изучала золотые таблички на дверях. Она искала кабинет Яна Николаевича Вепрецкого. Мимо неслышно пролетали хорошо одетые дамы на высоких каблуках – ковровое покрытие скрадывало их шаги. Мужчины, все как один, были в дорогих костюмах. И женщины, и мужчины торопились, листали на ходу бумаги, говорили по сотовым телефонам, а иногда и сразу по двум. В общем, напряженно работали.
Через сто метров пути Маша заметила, что у нее рваные джинсы. Нет, они всегда были рваными и с бахромой, даже в начале своего жизненного пути, когда Мария купила их в бутике за приличные деньги. На этикетке значилось «Dolce & Gabbana», в дыре сверкала стройная Машина коленка. Кроме того, джинсы сегодня наотрез отказались застегиваться на округлившемся животе Марии. И она пропустила сквозь шлевки веревку и завязала узлом. А сверху натянула толстовку.
Управленческие дамы оглядывали девушку с легким недоумением.
Ян Николаевич сидел спиной к двери и говорил по телефону. Его макушка выглядывала из-за спинки массивного кожаного кресла.
ebooksa