— В этот раз Лиззи уж точно решит, что здесь побывал дьявол, и не ошибется, — заметила Памела. — Подумай, Родди, все твои одеяла сгорели, и коврик у камина, и наш чудесный ковер на лестнице. Ну и напасть!
— Неважно, — отмахнулся я. — Все это застраховано.
Памела хмыкнула:
— Страховка не предусматривает оплату умышленно нанесенного ущерба, а я могу поклясться — тут был умысел.
— Ты хочешь сказать — прощальный привет от Мери? Пусть кто-нибудь попробует это доказать!
— Без Ингрема не докажут!
— Да, кстати, — вспомнил я, подвигая Памеле чашку, чтобы она налила мне еще чаю. — Теперь Ингрем может приехать сюда на Рождество!
Струйка чая потекла мимо чашки на блюдце. Памела опустила чайник на стол и уставилась на меня:
— Ингрем? На Рождество? О чем ты говоришь? Ничего не понимаю.
— Разве я тебе не рассказывал?
— Нет!
— Неужели? Не говорил, как он напрашивался, чтобы мы пригласили его зимой, если еще будем здесь? Ловко это у него получилось!
— В первый раз слышу.
— Господи! Может, я не сказал тебе и о том, что он зовет тебя лететь с ним в Ирландию?
— Правда?
— Ей-богу!
— Лететь? Вместе с ним? В Ирландию? Ну, знаешь, ты просто негодяй! Даже словечком не обмолвился! Не передал приглашение!
— Да это еще не приглашение! — Я пытался оправдаться тем, что не придал значения выдумке Ингрема, так как был уверен, что для Памелы это совершенно неважно.
— Да, ты прав. Совершенно неважно, — согласилась Памела. — Хочешь еще бутерброд?
Она поднялась и нацарапала Лиззи записку: «Все благополучно, но не будите никого, пока кто-нибудь из нас не позвонит».