Кто-то должен умереть

22
18
20
22
24
26
28
30

– Так поехали в типографию! Куда угодно – только вон отсюда! Меня тошнит от этого двора!

Она была зла на всех, но на Антона – в особенности. Как он мог бросить ее на произвол судьбы! Особенно после того, что услышал… Если бы парень попробовал оправдаться, она бы наверняка сорвала на нем гнев, но тот молчал и следил за дорогой. Наконец Настя сделала несколько глубоких вдохов и ощутила, что сердце забилось ровнее.

– Насчет твоего убитого жениха – это правда? – спросил Антон, сворачивая на проспект и по-прежнему не глядя в ее сторону.

– Нет, шутка.

– Почему ты не говорила, что собиралась замуж?

– А кто ты такой, чтобы тебе исповедываться? – бросила она. – Не кури, меня стошнит.

Антон выбросил за окно едва раскуренную сигарету. Типография находилась неподалеку. Настя минут сорок просидела в кабине, ожидая, пока пачки рекламных листовок погрузят в кузов. Радио она выключила. Солнце раскалило кабину, Настя чувствовала, как в голове тихо пульсирует боль. Девушка закрыла веки, и мир окрасился жарким алым цветом. Идти было совершенно некуда, делать – нечего. Она ощущала себя загнанной в тупик. Все, что удалось узнать о Николае, – она узнала. Все, что ей согласились сообщить о Юлии, – тоже. Прояснилась даже загадочная судьба пса – до определенной степени. Но разве это к чему-то привело?

Теперь она понимала, отчего так рьяно взялась за собственное расследование, хваталась за соломинки, которые тут же ломались у нее в руках, придавала огромное значение мельчайшим фактам. Если она занималась всем этим, то не так часто вспоминала Николая – Николая как человека, не как деталь головоломки. Сейчас, когда все было кончено, она думала только о нем. Его образ не стал тусклее, как ей казалось сперва. Он был прежним, настолько реальным, что иногда становилось страшно. Девушка с ужасом и отвращением вспомнила все свои романы и нарочно прикусила губу так, чтобы стало очень больно, – себе в наказание. Открыла глаза и сощурилась на залитый полуденным солнцем, глухой асфальтированный двор.

– Какой кошмар, – сказала она шепотом. – Умер именно тот, кто был мне нужен. И никак не наоборот.

– Ты что, богу молишься? – В кабину вскочил взмыленный Антон – ему тоже пришлось потаскать тяжелые пачки листовок. – Куда тебя подкинуть?

– Не знаю, – ответила Настя и потихоньку заплакала. Она не выдержала – нервы сдали окончательно.

– Ах ты, черт, ах ты… – растерянно повторял рядом Антон, не зная, как остановить этот поток слез и истерических всхлипываний. Настя плакала долго, под конец – почти с наслаждением. Ей стало немного легче, и когда она вытерла глаза и снова взглянула на божий мир, то обнаружила, что парень смотрит на нее с глубоким состраданием. Она попыталась улыбнуться.

– Извини. Ни в чем ты не виноват. Правильно сделал, что не звонил в воскресенье. Честно говоря, было незачем.

Антон поежился. Он все еще не мог забыть, как горько всхлипывала его бывшая сослуживица – как маленькая обиженная девочка. Ему было очень не по себе.

– Ты там говорила старухе про какую-то фотографию, – пробормотал он. – Это все-таки был…

Настя кивнула, и молодые люди с минуту молчали. Потом парень вздохнул:

– Теперь я понимаю, почему ты так себя ведешь. Знаешь, сперва я думал, что ты меня хочешь подразнить. Ну, бывает у девчонок такая манера…

– Я никого в жизни не дразнила, – Настя снова вытерла глаза и спрятала мокрый платок в сумочку. – Извини, но сейчас мне не до любви. Не стоило терять со мной время.

И тут парень ее поразил. Он сказал то, чего она не слышала ни от одного мужчины в своей жизни, даже от Николая. Он заявил, что вовсе не собирался тащить Настю в постель, если она об этом. Для этого у него масса других кандидатур, и если быть честным – у него и сейчас есть подружка… Во всех смыслах этого слова.

– Ого? – удивилась она. – Зачем же тебе я?