Одержимость

— Постараюсь что-нибудь придумать, — ответил он.

Она что, искренне считает его идиотом? Льюис отхлебнул кофе. Надеется, что он отпустит ее и позволит пойти к копам? Можно ли предположить большую глупость?

Его тогда точно снова посадят. Посадят и Молли Хескелл, а Джек Кэйн, как всегда, выйдет сухим из воды. Всю ночь на работе Льюис только об этом и думал. За смену он посмотрел пару выпусков новостей и знал, что полиция уже ищет Молли.

Это будет несправедливо. Джек Кэйн опять ускользнет, хотя ясно, что Молли пошла на преступление исключительно ради него. Льюиса буквально распирало от негодования. Наконец ему удалось нащупать блестящую идею, и он незамедлительно изложил ее на бумаге. Буквы складывались в строчки мгновенно: чувствуя прилив адреналина, Льюис сразу находил нужные слова.

Сунув руку во внутренний карман куртки, он извлек оттуда два листка желтой линованной бумаги. Хорошо бы, конечно, записать признание Молли на видеопленку, но… копы начнут задавать ненужные вопросы — достаточно и аудиокассеты.

Льюис вчитался в текст — текст признания Молли, адресованный выпускающему редактору.

«Пит, я посылаю эту запись именно тебе, потому что мы с тобой были друзьями в течение многих лет и ты сможешь опознать мой голос и подтвердить некоторые, изложенные здесь факты. Я знаю, что копы разыскивают меня и хотят арестовать за убийство Эммы Кэйн, но не могу допустить, чтобы расследование закончилось только моим арестом — так нечестно. Я не единственный человек, виновный в этой ужасной трагедии.

Как тебе известно, мы с Кэйном довольно долго были любовниками. Он очень много мне обещал, и все заканчивалось ничем — на нашем пути постоянно вставала Эмма Кэйн. Джек называл ее занозой в заднице. Мы много раз говорили с ним о смерти Эммы. Сначала это была просто пустая болтовня, что-то желанное, но недоступное, однако вскоре после того, как я потеряла ребенка, Джек позвонил из Нью-Йорка и сказал, что мне пора переезжать — мы должны снова быть вместе. А для этого нужно избавиться от Эммы. Согласно его плану, если вина падет на меня, никто не пострадает, потому что хороший адвокат спишет преступление на мое болезненное состояние — невменяемость, послеродовая депрессия и прочее в том же роде. Он говорил, что я вообще могу избежать суда».

Льюис почувствовал дрожь в пальцах, передавшуюся листкам с признанием, когда подумал о дерзости своего плана. Молли обвинит Кэйна из могилы. Он пошлет запись Питу Норкроссу на Седьмой канал, но нетрудно представить, какая драка начнется на телестудиях всей страны. Сенсационную аудиозапись будут воровать, клянчить, занимать и прокручивать по всем каналам, а тем временем копы найдут тело Молли Хескелл за много сотен миль от его дома.

Да, другого выхода нет. Выпускать ее нельзя ни в коем случае. Но как осуществить задуманное? Мысль о крови, разбрызганной по комнате, вызвала у Терренцио приступ тошноты. Однако вывозить Молли из дома живой еще более рискованно. Как же сделать, чтобы смерть Хескелл выглядела самоубийством?

Льюис принялся нервно грызть ногти.

— Если вы проголодались, могу посоветовать вам датский сыр — очень свежий и вкусный… — снова оторвала его от важных мыслей официантка.

Он поднял глаза и увидел, что девушка застенчиво улыбается. Она работала в кафе недавно. Только этой толстухи ему не хватало! Какого черта она воображает, что он ею заинтересуется?

Льюис, не отвечая, смерил ее высокомерным взглядом, девушка стушевалась и, пожав плечами, направилась к другому клиенту.

Уставившись в газету, Льюис притворился, что читает. Спустя минуту он поднялся и вышел. Думать больше не о чем. Надо возвращаться к Молли. Хотелось бы верить, что запах рвоты уже выветрился.

Глава 37

Молли проснулась с противным кислым привкусом во рту. Мышцы болели, шея затекла и ныла. Часы на видеомагнитофоне показывали 8:29. Утра или вечера?.. Какой сегодня день недели?

Она пришла в дом Терренцио в четверг ночью… Поздно ночью, когда Льюис должен был находиться на работе. Господи, какая же она несусветная дура!

Почему сразу не сбежала? Почему не пыталась сопротивляться? Почему позволила заманить себя в ловушку? Куда там! Она так испугалась, что чуть не обмочилась, увидев, как Терренцио запирает дверь. В тот момент Молли поняла, что не ошиблась.

А потом начался сущий кошмар: студия в подвале, видеокассеты на полке, аккуратно помеченные именами телеведущих, револьвер на столе… Но раскисла она от просмотра записи, сделанной у дома Эммы Кэйн.