Убей, если предам

— Отнюдь не из любопытства, — согласилась я. — Ту же, в беседе, затрагивается тема архивных документах, не совсем законных…

— …или совсем незаконных, — поправил Курьянов.

— Мент он и в Африке мент, — посетовал Димка. — Продоложай Насть.

— Так вот, упоминая про эти документы, Кольцов не приминул заметить, что за них грозит уголовное наказание.

— Любопытно, — протянул Курьянов.

— Ещё как, — согласилась я. — С чего бы ему интересоваться про эти бумаги у меня?

— А ты Кольцова об этом не спросила?

— Спросила. Он не ответил. Точнее, ответил вопросом на вопрос: разве меня это удивляет. — Насупив лоб, я попыталсь вспомнить более точную формулировку. — Не уверена, что Кольцов сказал именно так, но смысл был этот.

— Он проверял твою реакцию, — хмыкнул Кирилл. — Как ты отреагируешь на тему этих архивных бумаг.

— Довольно странная проверка, если учесть, что бумаги находятся в месте, недоступном для меня.

— А может, всё-таки доступном? — нахмурился Матвеев. — И они уже тогда тебя подозревали.

— В принципе, возможно, — согласился с ним Курьянов. — Отсюда и обыск в твоей квартире.

— Прекратите, — отмахнулась я. — Нет никаких данных о том, что документы вынесены из хранилища Картрена. Наоборот, Раиса Лядова очень переживала, что такое может случиться. К тому же, имей на меня Кольцов что — то серьёзное, он не защищал бы меня в милиции, не обеспечивал алиби, а по тихому вывез бы в какую — нибудь деревеньку и…

Курьянов хмыкнул.

— Выполнил бы приказ своего шефа.

— Именно, — кивнула я, нисколько не вздрогнув. Пять лет на этого только и хватило — приучить себя не вздрагивать, когда озвучивают подобные мысли.

— Я не понимаю, как Лядова могла узнать про угрозу Картрена, — заметил Кирилл, поднимаясь с кресла и принявшись ходить по комнате. — Что мы знаем: первое, вся катавасия началась ещё до приезда Кольцова. Собственно говоря, неизвестная нам проблема или угроза Картрену и есть причина приезда Кольцова в наш город.

— Согласна.

— Второе, что нам известно: до своего перехода под начало Кольцова, Лядова работала с Сергуниным.

— Но Сергунин — верный друг и соратник Шимова, — напомнил Матвеев.