Это значит — ни с кем… Я нервно сглотнул и заерзал на стуле.
— Кирилл Петрович, у меня все хорошо, — вдруг сказала Маша, положив на стол свой рисунок. — Людмила Сергеевна уже как-то со мной говорила. И тесты я какие-то писала… Она тоже думала, что я странная.
— Но я не думаю, что ты странная, — возразил я. — Думаю, что ты хорошая, нормальная девушка. Мне просто время от времени интересно поговорить с разными учениками… ну, и это моя работа как бы… — я улыбнулся, она едва не выдохнула с облегчением и ее лицо посветлело. — Вот сейчас меня заинтересовал твой лев. Интересно, о чем ты думала, когда его рисовала.
— Не помню… Это же давно было, — девочка судорожно сжала ткань своих рукавов-крыльев, ее губы нервно подрагивали.
Стоп. Надо сбавить обороты. Черт с ним, со львом.
— Хорошо. Маш, ты не против, если мы с тобой вместе поработаем? — я протянул ей несколько бумаг. — Мне просто надо, чтобы ты заполнила эти анкеты. Это просто для отчета.
Она пробежала глазами по вопросам. Н-да, вряд ли ей понравится тест на склонность к суициду…
— Это все должны заполнять или только я? — Маша нервно сглотнула.
— Ну, все заполняли немного другие тесты. А этот я хочу поручить именно тебе. Только там много вопросов. Справишься?
Карасева наклонила голову набок.
— Постараюсь.
Пока она заполняла тест, я угостил ее шоколадной конфетой и внимательно наблюдал за каждым ее движением. Маша сидела на самом краю стула, ссутулившись, практически вжавшись в стол, и писала медленно, будто тянула время. Я заметил, что ее внимание постоянно рассеивается — она по минуте могла смотреть в окно, не мигая, а потом, внезапно очнувшись, продолжала выполнять тест. Не думаю, что ей было скучно — иногда она тяжело вздыхала, будто соглашаясь с проблемой, а некоторые вопросы вызывали заинтересованный блеск в ее глазах, и я вглядывался в бумагу, чтобы отметить для себя порядковый номер.
Через двадцать минут Маша закончила, протянув мне исписанную бумагу.
— Спасибо, Маш, выручила. Тебя точно ничего не беспокоит? Может, хочешь о чем-то поговорить?
Ее глаза мгновенно стали огромными от испуга, она отчаянно замотала головой.
— Не, все хорошо, Кирилл Петрович…
— Ладно. Если вдруг захочешь — заходи в любую минуту. Я тут постоянно торчу…
Она улыбнулась, обхватив себя руками, будто ей внезапно стало холодно, и ушла. Я тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. В кабинет заглянула Юля, дежурившая все время под дверью.
— Что там?
Я покачал головой.