— Мое искусство появилось не на пустом месте. Оно пришло, как вспышка ... после тебя. Спасибо.
Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Он выглядит невыносимо грустным. Я очень хочу обнять его, но знаю, что сейчас это будет неправильно. Позже. У меня есть планы на этого мужчину. Я не знаю, что он видит в моих глазах, но отходит назад.
— Давай вернемся. Я представлю тебя всем.
Я киваю, и мы выходим из огороженной экспозиции, возвращаясь к сверкающей толпе. Лана подходит ко мне, у нее на шеи висит подвеска с умопомрачительным большим розовым бриллиантом в виде капельки. После приветствия она отходит, и я улыбаюсь и киваю, улыбаюсь и киваю, я не отношусь к тем людям, которые любят посещать все возможные экспозиции и выставки. У меня все время в голове прокручивается и стоит перед глазами его последняя картина «Адам и Ева» — то выражение, отображенное на моем лице, преувеличенно пухлые губы и ужасающая свирепость Адама между моих ног. Вэнн пытается удержать меня рядом с собой, но я обращаю внимание, что все эти люди хотят поговорить именно с ним. Некоторые женщины даже смотрят на меня косо. Они тоже хотят стать звездами, и видно предполагают, что я монополизировала его. Через некоторое время, косые взгляды становятся совсем утомительными, и я отрываюсь от Вэна. Мои ноги сами собой ведут меня назад к картинам.
Его картины заставляют меня вспомнить, высказывание, еще со школьных времен, Оскара Уайльда «Выявить искусство и скрыть художника — цель искусства».
Я начинаю сначала осматривать экспозицию, но сейчас с другими людьми, перешепчивающимися обо мне, тихое бормотание стоит в воздухе, обсуждая воздействие его картин, к счастью, менее интенсивное. Сейчас мои ощущения не такие, как первый раз, не настолько перегружены, и я могу больше впитать и понять. До меня доносятся обрывки разговоров.
— Цвета напоминают Эда Байнарда в его картине
Женщина заявляет, что они «страшные, и чувствуется какая-то неизбежность, как на дороге, которая ведет к аварии, и ты в ужасе, но все равно это притягивает тебя». Мужчина, говорящий помпезным голосом, заставляет меня остановиться и прислушаться. «Отлично, но слишком много раболепного внимания к красотки».
Он как раз относится видимо к тем интеллектуальным снобам, которые объявляют банку с экскрементами, как инновационным произведением великого искусства. Вэнн показал то, что и хотел показать, что красота является не легкомысленной вещью, в виде симпатичной открытки или обертки шоколада с картиной Моне. Вэнн пытался донести, что красота, может и способна приводить в ужас. Вам не захочется смотреть на череп, несущий зло, или плотоядный цветок, но ведь они тоже прекрасны. Вэнн стал мастером красоты, странной красоты.
Ко мне подходит мужчина и встает рядом.
— Итак, вы — муза.
Я смотрю на него. Ему где-то около тридцати или чуть-чуть побольше, весь его вид говорит, что он потрясающе успешный в своих способностях, что сделает его совершенно бесполезным на необитаемом острове. Но здесь, он словно принц, с двумя бокалами шампанского. Он из типа тех парней, которые с удовольствием установят шест для стриптиза у себя в спальне.
— Сэм Шепард, — представляется он. — О чем они говорят? Что не видят унитаза.
Я улыбаюсь, думаю про себя, что Вэнн бы засмеялся, оценив шутку, позже я расскажу ему об этом.
— Последняя картина... интересна, не правда ли? Вы думаете в ней есть какой-то скрытый смысл? Общественный комментарий на нашу распутную жизнь? Или... — его глаза вдруг меняются, начиная раздевать меня. Я цепенею от неистовства в его взгляде. Никто никогда не смотрел на меня так. — Не хотели бы вы иметь полный кошелек денег, и ужин со мной в Париже?
Вдруг рядом со мной появляется Вэнн. Я выдыхаю, так от его слов у меня просто перекрыло кислород. Сэм улыбается Вэнну.
— Я спросил мисс... — он мельком смотрит на меня. — К сожалению, не совсем расслышал ваше имя, какой тайный смысл скрыт в той картине, и есть ли он вообще.
Вэнн поднимает подбородок, и я замечаю краем глаза, как напрягаются его скулы. Он не улыбается и выглядит рассерженным. Я ловлю себя на мысли, что никогда не видела его таким, хотя и осознаю, что в основном видела его только снисходительным или страстным. Такой новый Вэнн вызывает у меня недоумение. У меня полный сумбур в голове, и еще то, что говорит этот человек, точно зная, что я с другим. Это трудно, не связывать меня персонально с Вэнном.
— Тебя это так волнует?
— Я бы хотел купить ее.
ebooksa