У Ланы на лице отражается выражение — ну это же очевидно.
— Она сказала, что я нашла свою вторую половинку, и у меня будет трое детей, два мальчика и девочка. И она сказала, что мне не следует после тридцати пяти лет идти плавать. Она увидела у меня впереди яркую и счастливую жизнь. А что она тебе сказала?
— Она сказала мне не сдаваться перед сильным, высоким, без отца мужчиной, и что зло попытается прикоснуться ко мне, но я не должна допустить этого. Она не пояснила, что это такое, но интригующе было то, что она заставила меня дать ей монетку, чтобы я была ей ничего не должна. Как будто она боялась, что я смогу ей каким-то образом навредить.
Выражение лица Ланы меняется, тень пробегает от тех секретов, которыми она обладает, оно становится бледным. Сейчас перед мной сидит женщины, которая писала тот дневник.
— Что она имела в виду, как думаешь?
— Я не знаю, Джули. Если ты слышала мой разговор с Вэнном, то должна понимать, что я знаю чуть больше чем ты, — Лана берет мою руку в свою. — Но Вэнн прав, и есть много вещей, которые скрыты, и лучше им оставаться скрытыми.
— Лана, почему ты всегда была так добра ко мне, когда мы были еще детьми?
Она пожимает плечами.
— Не знаю. По какой-то странной причине, я всегда воспринимала тебя, как сестру.
— Правда?
Она кивает.
— Ты придешь завтра на выставку?
— Я не знаю, захочет ли Вэнн, чтобы я была там.
— Захочет. Блейк предложил ему отвезти тебя назад, и он согласился.
— Правда? И он отвезет меня? — мое сердце готово лопнуть от счастья.
— Да, правда. Что ты оденешь?
— Большая часть моей одежды немного не налезает на меня сейчас, но я зайду в магазин завтра.
— Может мне стоит заказать несколько коктейльных платьев, которые доставят сюда, и ты сможешь выбрать?
Я смотрю на нее в полном недоумении. Хотела бы я?
— Черт возьми, да!