– А на кого думать? – развел руками Гальяно.
– Да на кого угодно! – вскинулся Матвей. – Начиная с измайловских бандерлогов и заканчивая Шаповаловым. Комната-то не запирается! Ты ж сам видишь, какие у нас тут порядки: за территорию ни-ни, а на территории что хочешь, то и делай. Я вот думаю, неспроста это все. Значит, в этом дневнике было что-то важное. Эх, не дочитали!
– Я думаю, это Суворов, – сказал Гальяно. – Вспомните, он видел дневник.
– Не обязательно, – возразил Матвей. – Нас могли подслушать. Нас ведь кто-то подслушивал тогда, в парке.
– Ильич?
– Не исключено, но тоже не факт. Народу тогда в парке ошивалось много.
– Бандерлоги отпадают, – сказал Гальяно с сожалением. – Бандерлоги были в тот день с Чуевым на речке.
– О том, что мы взяли дневник, мог знать тот, кто положил его в тайник, – заметил Дэн. – В таком случае ни подглядывать, ни подслушивать не надо, достаточно знать, кто был в библиотеке.
– Шаповалов? – выдохнул Гальяно.
– Не знаю. Да и что сейчас гадать? Вы насчет гари с Суворовым разговаривали?
– Разговаривали. – В голосе Гальяно не слышалось оптимизма. – Про гарь они нам с дядей Сашей ничего нового не сказали. От Ильича мы, может, и больше узнали.
– А как насчет блуждающего огня?
– Вот тут уже интереснее. Дядя Саша говорит, во время Великой Отечественной тут отряд фрицев квартировал.
– Где – тут? – уточнил Дэн.
– В поместье. Странный какой-то отряд, тихий. В том смысле, что местных почти не трогали, все больше по лесу шарили, землю копали. Сечешь?
– Нет.
– Искали они что-то в лесу.
– Что?
– А кто ж знает! Суворов про Ананбере какое-то говорил.
– Аненербе, – поправил его Матвей. – Это контора такая была у фрицев полунаучная, полумистическая. Они даже вход в Шамбалу искали.