– Да. Я услышала звуки пощечин и как плакала Эванжелина, не переставая кричать «нет, нет!». Мюриетта Лафуа орала: «Воровка, собака, мерзавка паршивая!» Я решила уйти побыстрее, пока меня не заметили. Хозяйка могла рассердиться, узнав, что я все слышала.
Снова то же непонятное видение.
Из тетради с процесса:
– Вы помните, у хозяйки была серебряный медальон со Святой Девой? Эванжелина его украла? – спросил Венель-младший.
– Она никогда бы ничего не украла, даже будучи слабоумной, – поправила его Мадлен, вытирая другую слезу.
– Почему вы так решили?
– Бедная дурочка забиралась с этим медальоном на антресоли и проводила там целые вечера напролет. Она целовала его, чистила, без конца говорила с ним, бормотала какие-то просьбы, молитвы… Я попыталась забрать у нее этот медальон и даже хотела солгать Мюриетте Лафуа, будто нашла его под мебелью. Эванжелина впала в такое неистовство, что я было подумала: сейчас ударит. Этот медальон был для нее чем-то вроде святой реликвии. Она постоянно таскала его с собой, уверенная, что Очень Добрая Святая Дева улыбается именно ей.
– Так что вы сделали после этого взрыва ярости?
– Успокоила ее и постаралась несколько раз объяснить, что если хочет оставить медальон у себя, она должна спрятать его как следует. И что если хозяйка узнает о краже, то наказание может быть ужасным.
– А что ответила Эванжелина?
– «Уй-уй», как всегда. Ничего она не поняла. Просто была довольна. Я ей оставила ее самую драгоценную вещь. Ее единственное сокровище.
Ардуин был потрясен глубокой печалью, ясно читавшейся на хорошеньком личике. Губы Мадлен были плотно сжаты и дрожали, с трудом удерживая поднимающиеся из горла рыдания. Мэтр Правосудие был почти сердит на себя за то, что принуждает ее к этому признанию.
– Ну хорошо, а дальше? Что произошло после той ссоры?
– Сжальтесь, мессир… я должна вернуться.
– Уверяю вас, не могу при всем желании. Я обязан узнать всю правду, Мадлен.
– Я… заметила в голосе Эванжелины настоящий гнев. А затем… Затем Мюриетта Лафуа начала выть… Да, именно выть – от боли, от ужаса. Я перепугалась, не знала, что мне делать. От страха мне было даже с места не сдвинуться. А она все выла и выла… И вдруг я бросилась в кухню… Хозяйка валялась на полу, вся в крови. Она больше не шевелилась. Эванжелина стояла на коленях рядом с нею и била ее топориком. Еще и еще раз. Я закричала…
Ее речь была прервана рыданиями. Прикрыв рот рукой, Мадлен уставилась вдаль полными ужаса глазами.
– Тогда… дурочка прекратила свое занятие. Она подняла голову, улыбнулась мне и принялась бормотать: «Миленькая Мадлен… она взяла мой медальон… миленькие карпы… им хорошо. Больше не кричат». На кухонном столе и правда лежала дюжина карпов с отрубленными головами. Эванжелина расплакалась и стала показывать на руку мадам Лафуа: «Злая… взяла у меня медальон… сдохни, плохой карп!»
С этими словами Мадлен испустила вздох, полный бесконечной грусти.
– Вот и всё, мессир. Клянусь перед Богом, клянусь головою моего обожаемого сына. Она ее убила.
ebooksa