– Да ничего, Розалинда… Я всё понимаю. Вы очень хорошо преподаёте танцы, просто мне нелегко. Я ведь не танцовщица.
– Называй меня на «ты», пожалуйста.
Я кивнула, не в силах отреагировать словами, и села на кровать. Не такого отношения со стороны Розалинды ожидала я после бельгийских событий.
– Анна, можно, мы будем дружить?
– Да… конечно.
– Не бойся меня, пожалуйста!
Я пожала плечами: сказать, что не боюсь, просто не могла. Я её действительно боялась. До этого момента Розалинда воплощала моё рабство – куда больше, чем Ахмед или Махмуд, которых я видела всего несколько раз. Но если Розалинда изменила отношение ко мне… почему не воспользоваться моментом?
– Розалинда, можно спросить, где Майкл?
Моя собеседница вдруг отвернулась и зашлась в плаче. Мне стало страшно. Она знает про Майкла что-то нехорошее? С ним случилась беда? И этим вызван её визит ко мне? Её слёзы… из-за чего-то, случившегося с Майклом? А её прежнее высокомерное отношение, желание унизить меня… из-за ревности?
– Розалинда, Майкл жив?
– Не знаю, Анна. Но…
– Что – но? – я уже почти кричала на неё.
– Прости, пожалуйста! Я не могу тебе сказать!
Я вдруг успокоилась. Разумеется, Розалинда знает намного больше меня о происходящем в этих стенах. Судя по всему, Махмуд отдал какой-то нехороший приказ, касающийся Майкла… но из этого ничего не получилось. Спросить её прямо? Нет, лучше не стоит. Мне вдруг пришло в голову, что комната может прослушиваться. Меня бросило в жар: ведь если это так, то Махмуду известно… о, ужас! Но хотя бы скрытых камер здесь нет? Меня вдруг охватила решимость. Я положила полотенце на постель и начала одеваться.
– Розалинда, пойдём прогуляемся в сад!
– Что? В сад? Ты хочешь?
– Да, пожалуйста! Прошу тебя!
– Хорошо… пойдём…
– Только давай сначала зайдём в ванную!
Она молча кивнула и подчинилась. Я подвела её к раковине и ополоснула ей лицо холодной водой. Розалинда взяла полотенце, вытерлась и улыбнулась: