– Их было двое, исполнителей посланных боссом. Одному я спалила дом. Так получилось, что сам подонок тоже сгорел во время пожара вместе со своей женой. Это был для меня, как говорят американцы, extra bonus. У другого я выкрала его единственную дочь и отправила фотографии, которые ты видел, им по почте.
– Вот этого, извини, я понять не смогу. Как ты могла пойти на такое…
– Какое? – улыбнулась Катя.
– Ты садистски измывалась над нею. Ты избила ее, изранила. Ты…
– Я рада, что ты так это воспринял. Значит я не зря старалась.
Он смотрел на нее непонимающе.
– Ты не слишком внимательно изучил содержимое моего секретера, хотя чуть не поломал мне замок.
Она подошла к своему тайнику и отперла его. Андрэ напрягся. Ведь там лежали нож и браунинг. Кто ее знает, что у нее на уме. Может все эти откровения были нужны ей лишь для того, чтобы усыпить его бдительность, добраться до оружия и прикончить самозванца, посмевшего проникнуть в ее тайну. А еще – садисты и убийцы любят иногда, прежде чем разделаться со своей жертвой, исповедаться перед нею. Он крепче сжал нож, который до этого прятал от нее за спиной.
Медленно, слишком медленно отодвигая крышку секретера, Катя обернулась, улыбнулась ему, будто прочитала его мысли, и потом только нехотя проговорила:
– Видишь эти краски? – Она взяла баночку красной гуаши, взболтала ее и, отвинтив крышку, вылила часть ее содержимого на стол. – Чем не лужа крови? Правда похоже? Мы с Таткой затеяли игру. Сначала она меня разукрашивала, потом я ее. А потом мы долго-долго отмывались под душем, прежде чем лечь спать.
Он смотрел на нее во все глаза.
– Так с девочкой ничего не случилось?
– Конечно нет. Хотя… Как сказать. Ведь она останется на всю жизнь сиротой.
– Ты попросила за нее крупную сумму денег?
Она вытащила на экран свое послание, адресованное Сашку:
– На. Читай, если хочешь.
Пробежав его глазами, он спросил:
– Почему?
– Если бы я потребовала выкуп, которого у них, кстати сказать, быть не могло, мне пришлось бы вернуть им ребенка. И они бы утешились. Моя цель сделать им очень больно. Так же больно… – Она умолкла ненадолго, стараясь овладеть собой. – На всю оставшуюся жизнь. Я поклялась самой себе, что они никогда не увидят ее. И даже не будут знать, жива ли она. – В ее синих глазах вспыхнул мстительный огонь.
– Ну хорошо. А девочка? Где она? – допытывался Андрэ. – Что ты с ней сделала?