Катя вспомнила, что с утра ничего не ела. Не пропадать же добру, решила она, подсаживаясь к столу и расстилая на коленях салфетку. Не поскупился в предвкушении долгожданного тет-а-тет ее злосчастный ухажор. Чего тут только не было! Помимо омаров и черепашьего супа, дорогое вино и текилла, красная и черная икра, креветки, миноги, осетрина.
Вооружившись ножом и вилкой, она доверху наполнила деликатесами свою тарелку… и не смогла заставить себя хоть что-нибудь положить в рот.
«Не время предаваться чревоугодию, – подала голос та, что внутри. – Твой Ломов, как только придет в себя от шока, примется закладывать тебя. Со всеми потрахами, припомнив все твои художества.»
«Ну, допустим, он ничего не сможет доказать. Я нигде не наследила.»
«Для них будет вполне достаточно узнать, что Синди Свэб и некто Екатерина Погодина – одно лицо. Начнется расследование. Он подловит тебя на том же, на чем ты подловила его.»
«Не думаю, что ему это выгодно. Ведь тогда к сроку за спекуляцию оружием ему добавят еще и статью за убийство.»
«Разумеется. Но это вряд ли смягчит твою собственную вину.»
На то, чтобы побросать несколько шмоток в саквояж, ушло всего несколько минут. Сдав номер, Катя беспрепятственно вернулась домой. Здесь она первым делом искромсала ножницами свой паспорт на имя Синди Свэб и устроила из него на столе маленький костер.
Задумчиво глядя на завораживающий танец огня, Катя с легкой грустью проговорила:
– Спасибо за услугу, Синди. Ты была чертовски соблазнительной штучкой! Мне даже немного жаль расставаться с тобой. Но, увы, ты становишься опасной. Прощай.
«Удивительно, – пожаловалась она той, другой, – осуществленная месть приносит оказывается не столько удовлетворение, сколько пустоту. Как будто из жизни исчезла цель, и не к чему больше стремиться…»
«Разве? – тотчас отозвалась синеокая. – Разве тебе нечем теперь себя занять? Благодаря своей напористости и врожденному авантюризму, ты вырвала у Природы вторую молодость, исправила ее ошибки, став обладательницей вполне приличной внешности. И ты богата. Чего ж еще тебе не хватает для полноценной счастливой жизни? Любимого?»
«Он у меня есть. И, хочу надеяться, не устал еще ждать. Не забыл меня.»
«Ты только что добровольно призналась, что у тебя есть любимый. Так значит ты его все-таки любишь?»
«Ах, Боже мой! Я не знаю даже, любит ли он меня, или это было всего лишь мимолетное развлечение.»
«Брось! Такой фрукт, как ты, меньше всего пригоден для удовольствий и развлечений. Гораздо удобнее тобою травиться.»
«Ты думаешь, я все еще нужна ему?»
«А что тебе мешает это проверить?»
«Но как?»
«Ты совсем поглупела, моя дорогая! Очень просто. Сними трубку и позвони.»