– Я понимаю, что вы хотите этим сказать. Конечно, детский сад не мой уровень. Я сняла здесь поблизости однокомнатную квартиру. Свою, в центре Москвы, мне пришлось сдать в наем. Моя новая соседка очень хвалила вас, как знающего, преданного своему делу и вверенным вам детям человека. И я подумала, что вас может заинтересовать перспектива давать малышам французское воспитание, как это было принято в свое время в среде русской аристократии. Это существенно подняло бы рейтинг вашего заведения, изменив родительский контингент. Вы не согласны со мной?
Ирина Петровна хотела что-то возразить, Катя не дала ей возможности открыть рот:
– Прошу вас, не отказывайте мне! – с трагическим видом воскликнула она, подаваясь вперед. – Мое положение сейчас таково, что не приходится выбирать. Если вам не нужна учительница французского, я согласилась бы на любую работу. Я очень люблю детей и умею с ними ладить.
Хозяйка в раздумье глядела на молоденькую, «фирменно» одетую посетительницу, анализируя и оценивая ее предложение, которое казалось ей более чем заманчивым. Было, конечно, существенное «но». Особа не имела рекомендаций, явившись, так сказать, с улицы, что было явным нарушением всех правил и стандартов.
– Не скрою, в вашем предложении что-то есть, – наконец сказала она. – Но, согласитесь, такие дела так – с наскоку, не делаются. Я должна подумать, кое с кем проконсультироваться. Наконец, я должна ознакомиться с вашими документами. Насколько я понимаю, рекомендаций у вас нет.
– Если бы они у меня были, я пошла бы сразу в колледж или частный лицей, а не в детский сад. А диплом и паспорт с московской пропиской я готова предоставить вам в любое, удобное для вас время.
– Хорошо, Екатерина…
– Можно просто Катя.
– Хорошо, Катя. Заходите на следующей неделе. Скажем, во вторник, с утра. Я посмотрю, что можно будет для вас сделать.
Направляясь к выходу, Катя замедлила шаг перед комнатой игр, отыскала взглядом шоферскую дочку. Та сидела на полу, широко раскинув затянутые в грубые колготки ножки, и мусолила «Сникерс». Ее взгляд мгновенно прилип к благодетельнице. Катя помахала ей рукой, послав воздушный поцелуй.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Вернувшись домой, она решила повторить недавно выброшенный в ведро завтрак и снова приготовила себе яичницу с черным хлебом и колбасой. Поставила на стол эдемский сыр, вологодское масло, красную икру. С жадностью набросившись на еду, Катя не оставила на столе ни крошки. Приятная ленивая сытость разлилась по телу. И никакой тебе тошноты. Снова можно почувствовать себя человеком. Или хищником.
Катя взглянула на часы: начало двенадцатого. Ночным бабочкам пора бы уже пробудиться. Она отыскала в записной книжке нужный номер и позвонила. Телефон долго не брали. Наконец, недовольный голос сонно промяукал:
– Слушаю. Говорите.
– Так ты, подруга, свою молодость проспишь.
– Ка-атя! – сразу узнала Рыжая. – Неужто ты? А я решила, что ты меня совсем забыла.
– Меня очень долго не было в Москве.
– И где же ты была, ежели не секрет?
– Ой, спроси лучше, где я не была. По всему свету моталась.
– Счастливая. – В голосе Рыжей звучала откровенная зависть.