– Поня-ятно, – задумчиво протянула Рыжая, почесав затылок. – И ты правда хочешь отвалить мне за нее такие деньжищи?
– Я когда-нибудь давала тебе повод считать себя трепачкой?
Рыжая улыбнулась, виновато и лукаво одновременно.
– Вообще-то предложение заманчивое. А она под себя, часом, не писает?
– А что?
– Ну как. У меня ведь всего одна постель. Спать с ней вместе будем. А я не люблю, когда ночью под меня лужи пускают.
– Не знаю. Это ты у нее у самой спросишь. В крайнем случае нацепи на нее памперсы. Кажется, в аптеке продаются.
– Кать, а если она не захочет со мной остаться? Я ведь ей чужая совсем.
– Сделай так, чтобы захотела. Спой ей что-нибудь. Спляши. В прятки поиграй. Если очень заупрямится или начнет требовать, чтоб домой отвела, скажи ей правду про родителей. Рано или поздно все равно узнает… Но лучше бы попозже.
На пороге появилась Тата, застенчиво крутя носок башмачка.
– Ты чего? – спросила Катя.
– Я есть хочу. И мультяски заклылись.
– Свет, у тебя с едой как? Может принесу тебе чего на первое время? Чтоб ее сразу одну не оставлять.
– Хорошо бы. У меня на кухне, как всегда, шаром покати.
– Ладно. Только смотри, чтоб пока она у тебя, в доме ни одного мужика не было.
– За кого ты меня принимаешь, подруга. Договор есть договор.
– И еще. На улицу ее пока не води. Пусть здесь посидит. Ну я в магазин и обратно. Где у вас тут ближайший?
За углом, у метро Беговая супермаркет.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Оставив Тату на попечение Рыжей, Катя поспешила домой и, потирая от нетерпения руки, устроилась перед компьютером. Она ввела в него отснятые цифровой камерой фотографии, открыла их в программе Photoshop и принялась внимательно, по одному изучать каждый снимок, укрупняя детали вплоть до отдельных пикселей. Эти снимки ни в коем случае не должны были вызвать и тени сомнения в своей достоверности, даже если те, кому они предназначались, начнут разглядывать их сквозь компьютерное «увеличительное стекло».