Нажимаю:
— В случае возврата алмаза его стоимость значительно вырастет?
— А? Да, наверное.
Нет, здесь не то. Как-то не так испугался Уитни, не потери возможной прибыли он боится. Я нутром чувствую, что лично он к краже алмаза не причастен. А моей интуиции лучше доверять…
Тогда что? Чего еще может бояться тот, чья выставка застрахована, а десять миллионов они легко вернут одними рассказами об утерянном бриллианте.
И вдруг понимаю — он страшно испугался необходимости назвать имя владельца. Значит, либо алмаз попал к ним нечестным путем, либо это фальшивка. Но подделкой «Тадж-Махал» быть не может: есть данные спектрального анализа, который подтвердил его идентичность алмазу «Орлов». Три независимых эксперта определили класс бриллианта и признали ценность. Эксперты с мировым именем, которым лгать нет никакого резона: их работа стоит слишком дорого, чтобы ее лишиться даже за сумму с большим количеством нулей.
Остается неправомочность владения алмазом. Может, владелец заполучил «Тадж-Махал», пристрелив ради этого своего двоюродного дедушку или придушив подушкой столетнюю бабушку, которая завещала драгоценность «не тому»? И Томас Уитни об этом если не знал, то догадывался?
Если мои подозрения верны, то худшее, что светит этому дрожащему как лист на ветру типу, — увольнение с работы. Конечно, работа недурна, как, видимо, и оплата, но не настолько же, чтобы буквально выбивать степ зубами и коленями.
Я решаю зайти со стороны и наводящими вопросами загнать Уитни в угол.
— А откуда вообще взялся этот алмаз? Почему о нем раньше ничего не знали?
Томас Уитни принимается заученно повторять нелепицу из буклета выставки про Бабура, распилившего «Великого Могола», и прочую чепуху. Да еще и перемежая бесконечными «знаете ли». Я невольно морщусь:
— Бабур не отдавал для огранки «Тадж-Махал» никакому Тавернье, тот жил на полтора века позже. Я не о Бабуре и семнадцатом веке вас спрашиваю, а о нынешнем времени. Как связаться с Хамидом Сатри?
Договорить не получается. Звонок на мобильный заставляет Ричардсона буквально побелеть.
— Что?!
Неужели еще один налет или что-то подобное?
— Поехали, потом здесь договорим.
Я успеваю посоветовать Томасу Уитни:
— Не уезжайте из Лондона, наш разговор не окончен.
Спускаемся к машине молча, только внизу Эдвард мрачно объявляет:
— Убит второй заложник. Труп обнаружили на лестнице жилого дома.