Он кивает:
— Можно сказать и так…
— Съемки фильмов? — Меня совершенно не интересует, как часто и зачем собеседник летает в далекую Индию — но я же должна ему нравиться?
— В последний год дела, связанные со съемками «Тадж-Махала», но вообще-то… мои предки жили в Индии, мать там родилась. Они то, что индийцы называют «фиранги». Или «фаранги», это все равно. Даже сейчас вы услышите такое название. Дед был знаком с Уинстоном Черчиллем и Редьярдом Киплингом. Знаете, в Индии жило или служило немало замечательных людей.
— Несомненно! — горячо соглашаюсь я, услышав легкую грусть в его голосе. — Расскажите о своих предках.
И история Престонов в Индии прошлого, а то и позапрошлого веков меня не так уж интересует…
Престону просьба понравилась, он рассказывает, как его предки организовывали производство тонких тканей из индийского хлопка, строили фабрики, обучали работе неграмотных людей, потом к производству добавилась торговля, а позже и строительство железных дорог…
Он с гордостью говорит о том, что Престоны давали работу тысячам индийцев, открывали для своих рабочих больницы и школы, помогали построить жилье, самых талантливых детей учили дальше и делали инженерами на производствах…
— Без железных дорог развитие Индии было бы невозможно, такие просторы не пересечешь на повозках, во всяком случае, быстро не пересечешь. А в современном мире без скорости ты ничто.
Я киваю, он прав…
— А потом Индия стала самостоятельной. Наши рабочие под влиянием господ Ганди и им подобных решили, что если это их руками построены фабрики, больницы, здания, железные дороги или корабли, то не важно, кто оплачивал их труд — все это принадлежит им. Так, словно все эти годы они работали бесплатно для себя.
В голосе Престона звучала горечь, и я понимала — это не только от потери доходов или вложенных средств, но и от потери результатов многолетней работы.
— И что теперь? Паровозы нашей компании ходили по расписанию даже тогда, когда приходилось по пути отбиваться от грабителей. Сейчас, когда условия намного лучше, поезда опаздывают. Самолеты опаздывают! Они так и не научились главному — ответственности, обязательности, пунктуальности. Понимаете, так и не научились! И не желают учиться. Людей много — толку мало. Такова нынешняя Индия.
Хочется спросить, почему Престоны не остались жить в Индии, как сделали многие после объявления независимости. Разве железные дороги встали, фабрики закрылись или торговля замерла? Но я вспоминаю, что он знает страну куда лучше меня, а потому спорить глупо.
Да и Престон тоже не склонен продолжать беседу. Он допивает свой кофе и желает мне хороших снов.
Я отвечаю тем же.
Чем можно утешить человека, чувствующего, что дело его предков пропало?
Заснуть быстро мне не удается — за время пребывания в больнице и на вынужденном отдыхе я выспалась на всю жизнь.
Лететь девять часов, а из-за разницы в часовых поясах мы прибудем в Мумбаи к полудню по местному времени.
Две недели — столько еще продлятся съемки. Наверняка дольше, студийные планы редко выполняются, однако мой контракт заключен именно на такой срок. По истечении двух недель я могу без потери лица и заработка его расторгнуть в одностороннем порядке. Надеюсь, мне этого хватит. Даже если разберусь раньше, найду чем заняться, в Мумбаи в клинике лежит Энн, нужно придумать, как ее навестить.
ebooksa