— Нет, ты не пойдешь на встречу с поставщиками оружия, чтобы из него убивали детей.
— Что ты заладила… Хорошо, я даже отбирать у тебя «Зауэр» не буду, просто уйди с дороги.
— Стой там, где стоишь, и положи пистолет.
Он изумленно уставился на меня и шагнул вперед, выставив свое оружие. У меня потемнело в глазах. Не знаю, выстрелил бы он или нет, но я выстрелила…
Я всегда выбивала 99 из 100 в большом тире, а здесь цель совсем рядом, пара десятков ярдов не расстояние, «Зиг Зауэр» бьет и дальше. Звук выстрела был последним, что я услышала, потом мир перевернулся, и стало темно.
Троих сообщников Джона в это время уже взяли снаружи ангара. Его я застрелила, попав точно в сердце, а мое собственное не выдержало и откликнулось тяжелейшим инфарктом.
А потом были дни интенсивной терапии, на третий день разрыв сердца и пересадка донорского. У меня нет родственников в Лондоне, у которых могли бы спросить согласие на операцию. Присутствовавший там Ричардсон такое дал.
Говорят, тот, кто переживает клиническую смерть, видит свет в конце туннеля или собственное тело на операционном столе или кровати. Я ничего не видела. Просто темнота, и все.
Приходила в сознание дважды, оба раза надо мной склонялось симпатичное женское лицо. Кажется, даже подумала, что умерла и это ангел. Фотографию девушки, похожей на ангела, я потом видела на столе у доктора Викрама Ратхора. У фото черная рамка, спросить, почему и кто это, я не решилась. У доктора тоже может быть своя трагедия — зачем сыпать соль на рану?
Так я застрелила человека, которого любила всем сердцем, и потеряла то самое сердце, которым любила. Все верно, мое сердце не желало жить без того, ради кого билось.
Но мне дали новое.
И вот теперь я летела в Мумбаи, чтобы раскрыть убийство индийского продюсера Хамида Сатри, узнать, откуда у него алмаз под названием «Тадж-Махал» и куда этот самый бриллиант мог деться после налета на Букингемский дворец. Ричардсон и Элизабет Форсайт считают, что алмаз вернулся в Индию и именно там его нужно искать. Резон в этом есть — но как найти бриллиант в огромной стране, где скученно живет пятая часть населения мира?
Единственная привязка — убитый Хамид Сатри. Эдвард несколько раз подчеркнул, что его убийство расследует местная полиция, с которой я даже сотрудничать не могу, а мое дело именно розыск алмаза. Никакого ограничения в средствах, способах, кроме откровенно криминальных, или сроках. Найти алмаз «Тадж-Махал»!
Мы никогда не работаем поодиночке, рядом всегда есть те, кто слушает, подсказывает, фотографирует и даже защищает. Если агент один, это значит, операция сверхсекретная. Но что может быть секретного в убийстве болливудского продюсера, он не шпион мирового уровня, не член мирового правительства, разве что обладал супералмазом, но и тот украли.
Я не ломаю голову над причиной секретности моей миссии, прекрасно понимая, что таковой нет вовсе. Тогда почему я и почему так срочно?
Все просто — меня «спасают». Служба охраны дворца всерьез вознамерилась повесить на меня часть ответственности за стрельбу, им это выгодно. Если позволить завести против меня дело, с возвращением в строй можно распрощаться, у меня и без стрельбы в присутствии королевы проблем хватает. Единственный выход — спрятать меня на время. А если я еще убийство и похищение алмаза при этом раскрою, то охранке крыть будет нечем. Я снова благодарна Элизабет Форсайт, умная женщина придумала то, что не смогли бы самые умные мужчины.
Весьма вероятно, что мне придется остаться дольше двух недель, пока проведут расследование в Лондоне, что-то прояснится с премьером, и Элизабет Форсайт даст команду вернуться. Едва ли министра национальной безопасности Британии беспокоит кража алмаза, почти никакого отношения к Британии не имеющего.
Чего я жду от Индии? Ничего.
Во всяком случае, ничего хорошего. Это просто место работы на ближайшие две недели. И даже великолепный Тадж-Махал лишь точка на карте, где совершено убийство, которое мне нужно раскрыть. Чем быстрей и полней, тем лучше.
Будет ли это мешать кому-то, например местной полиции?
ebooksa