– Баба Юля… – я тоже не спрашивал, лишь робко отвечал.
Степан всё непонятное чаще всего называл сглазом. Хотя я больше склонялся к порче. Никогда особо не задумывался, чем одно отличается от другого, просто про себя подмечал что мы по-разному называем нечто необъяснимое. В любом случае порчу-сглаз, может, баба Юля и снимет, только вот вряд ли это поможет. Тебе, Степан, надо уходить от меня. Бежать без оглядки… Не знаю, чем я таким выдающимся заслужил своё «кошмарное» наказание, но оно не должно ненароком зацепить и тебя. Я не прощу себе этого никогда. Если вообще доживу до конца сегодняшнего дня…
– Она самая, – Степан как-то чересчур злорадно ухмыльнулся. – Вон её дом.
Я, конечно же, знал, где жила вышеупомянутая особа. Знал и в детстве довольно-таки часто к ней ходил. Вернее, меня водила к ней мать. Баба Юля обладала какой-то силой, тут не поспоришь. Я сам убедился в этом на личном опыте. Прошлое она хорошо читала. Собиралось у неё в горенке сразу где-то человек по пятнадцать. Часы и дни приёма у бабы Юли были строго обозначены. В большие церковные праздники она и вовсе не принимала – молилась. Отовсюду народ приезжал. Из соседних деревень, из ближних городов, даже из-за границы бывали частенько. Впрочем, вернусь к главному. Горенка была довольно узкой, поэтому табуреты приходилось даже в проход ставить, вплотную к входной двери. Так что если вдруг знахарку звали к телефону, внучка, постоянно бегавшая за бабушкой и помогавшая ей во всём, то и дело спотыкалась о ноги сидящих людей, намереваясь поспеть за ней. Ещё там был стол, занимавший большую часть горенки. Чисто прибранный, с белой скатертью в красных узорах по краям. Лишь изредка я замечал на нем одинокие крошки белого хлеба, которые, по всей видимости, ведунья не успевала убрать до прихода посетителей. Так же на столе стояла куча разнообразных икон. Маленьких, больших, старых, новых, накрытых занавеской или же укрытых прозрачным стеклом. Тогда я не очень-то понимал, какому святому принадлежит то или иное изображение, а сейчас уже и вспомнить не мог. Иконы были и на стенах.
На небольшой полке, которую она неизменно вытаскивала из-под крышки большого стола в самом начале своих долгих молитв, у неё хранились свечи. В левом углу (это если смотреть из дверного проёма при входе в горенку) располагался большой железный бочонок. Для чего он, я не знал. Но всегда тихонько посмеивался, потому что именно в таком моя бабушка дома гнала самогонку. Потом её же она возила в нашу деревню и продавала по ночам пьяным мужикам, колотившим обычно левой ногой к нам в дверь и выкрикивающим что-то малопонятное еле двигающимся языком.
Помню, был такой случай. Как-то собралось у неё человек тринадцать или четырнадцать – я тогда не очень внимательно сосчитал всех. Усадила она по табуретам нас, достала свечи и начала всех ими окуривать – духа злого изгонять. Пальцы на одной руке у неё не двигались. Я всегда это подмечал, а вечером мамку терзал вопросами. Ответ заключался в том, что по неосторожности своей знахарка себе сухожилия ножом в молодости перерезала.
Прошлась баба Юля свечами по всем, подошла к своему столику и затихла. Теперь самое главное начиналось. Кто с чем пришёл, выяснялось. Кого от чего лечить предстоит. В тот раз я сидел четвертым от начала. Перекрестилась баба Юля три раза и резко повернулась к первому человеку, отчего тот даже слегка вздрогнул. С непривычки. Я едва улыбку в тот момент спрятал в рукав. Успел в самый раз, пока никто не заметил. Не впервые я уже ходил туда, успел выучить все повадки ведуньи. Вот и позабавился от неопытности гостя.
Да, самое главное забыл. Обязательно каждый с собой воду приносил. Кто в чём: одни в маленьких пол-литровых банках, другие в литровых, а кто и вообще умудрялся целое ведро захватить с пластмассовой или железной крышкой. Впрок, наверное, чтобы два раза не ездить издалека. Так по крайней мере, я думал, а настоящих причин не знал. Я не баба Юля, в голову залазить не умел и не умею. Воду эту все на стол выставляли до начала чтения ведуньей молитв. Она содержимое крестила и произносила над ним несколько первоначальных слов молитвы. Стенки склянок тут же покрывались пузырями воздушными. И чем больше пузырей, тем сильнее порчу на тебя чёрные маги да нечисть наслали.
Подошла она к первому гостю и говорит.
– С чем приехал ко мне?
– Жизнь у меня не ладится. Напасть за напастью ходят вереницей, – он сокрушенно потряс руками, не забыв при этом утереть тыльной стороной правой ладони свою густую бороду. – Под ковриком иголки нахожу, кто-то сор заметает к двери, – на глаза у него наворачивались слёзы, вот только изредка бегали эти самые глаза из стороны в сторону. Сразу и не заметишь, если не присматриваться. Но я уловил это в тот раз, ещё сам себе поразился, какой я проницательный. – Дело не идёт. То заработок после работы отымут воры проклятущие, то товар порченый придёт, который и на прилавок стыдно положить.
– Ага, ага… – поддакивала меж тем баба Юля незадачливому гостю, а он и рад стараться, видя такое одобрение со стороны ведуньи. Знай, глаза трёт да бороду чешет.
– Спаивают меня соработнички…
– А ты и сам-то рад выпить, я вижу, – ехидно подцепила гостя за жабры баба Юля.
– Ну, ежели наливают… – смутился мужик, поражённый тем, что знахарка в точности прочитала правдивый факт из его жизни. – Брат мой…
– Что брат твой? Забыл, как сам его из дома выгонял. Денег он у тебя, видите ли, попросил. Да ещё жену свою больную приплёл. Так? Молчишь? – она упёрла руки в бока и зло завращала глазами. С ней такое происходило всегда, когда она хорошо «настраивалась» на чью-то настоящую жизнь. А ещё такое приключалось тогда, когда посетители строили из себя невинных овечек, а сами в это время и друзей готовы были продать за тридцать сребреников, и детей, и жену, разве что подороже немного.
– Я… это… того… – совсем сник гость, даже глазки перестали бегать. Впрочем, я этого не мог видеть, так как лицо он спрятал где-то на груди, опустив его и тяжело дыша в бороду.
– Ага, и того ты, и этого. А потом, помнишь, как на базаре слухи плохие распускал, как языком молол чего ни попадя? Мол, брат твой алкаш и жену бьёт. Помнишь?
– Ну, иголки ведь тоже нахожу и сор… – попытался было перевести тему мужик на свои жалобы.
– Да… Это тоже есть, – на удивление быстро согласилась с посетителем баба Юля.
ebooksa