– Говори, говори, – сказал Хиро.
– На старого Слаггера вылезло слишком много местных охотников, понятно, что я говорю? – Лавдел посмотрел на тонкое лезвие бритвы возле своих яиц. – Вроде как Вьетнам, где каждая собака стреляла.
– И что из этого?
Японец вдруг проявил какой-то интерес.
– А то, что можно сократить потери, если мы организуемся для этой работы.
– Одна попытка. – Сабитини бормотал себе под нос, закатив глаза, будто слушая доступное одному ему радио. – Федерико, я так и сделаю, un momento[23]...
– С кем ты говоришь, мать твою?
Лавдел, не отводя пистолета от Хиро, с недоумением взглянул на сицилийца.
– Не твое дело!
Сабитини взвел курок и ткнул Лавдела стволом в висок.
– Легче, Бернардо, – ласково сказал Сакамото. – Кажется, наш юный Крейтон говорит дело. Даже в большей степени, чем сам думает.
– То есть? – спросил Лавдел, глядя в миндалевидные непроницаемые глаза Хиро.
– То и есть. – Сакамото повернул голову к Сабитини. – Те шальные пули могли быть не такими уж шальными.
Лавдел секунду соображал.
– Ты считаешь, что какой-то стрелок охотится за нами?
Хиро вместо ответа повернулся к Сабитини и глубоко заглянул в его глаза. Огромный сицилиец моргнул, слегка дернулся, колеса в его голове пришли в движение. Горе и безумие на его лице стали сменяться новым выражением. Тишину нарушил новый удар грома.
– Это возможно, – произнес Бернардо.
И опустил пистолет.
Хиро кивнул и снова повернулся к Лавделу.
– Может быть, инстинкт тебя не подвел.