– Бред какой-то! Ты не из тех, кто...
– Эй ты!
Мы обернулись. Отодвинув дверцу, из фургона вылезли двое. Бородатые, длинноволосые – таким бы на мотоциклах носиться, а не тащиться на старой колымаге.
– Ты поцарапал мне бок! – крикнул один.
– Чем докажешь? – рявкнул Линделл.
Началось, подумал я. На передней дверце "фольксвагена" виднелась десятисантиметровая царапина. Дверца автомобиля Линделла уперлась в ее край. Явная улика.
– Это тебе не шуточки! – заорал один из незнакомцев. – Сейчас мы тебе на роже царапину сделаем!
Быстрым движением Линделл выхватил из-под пиджака пистолет. В то же мгновение он схватил противника за грудь рубашки, зацепив при этом его бороду, рванул к себе и приставил дуло к его горлу.
– Полегче, Рой! – воскликнул я.
– А ну убирайтесь на своем тарантасе к чертовой матери!
Из фургона донесся запах марихуаны. Увидев пистолет, второй незнакомец застыл, как столб.
– Ладно, парни, – проговорил наконец первый. – Все путем. Сейчас отвалим.
Линделл оттолкнул его и спрятал пистолет.
– Отваливайте, да поскорее. А трубку мира раскурите где-нибудь в другом месте.
Мы молча смотрели, как двое забрались в фургон и покатили, сделав на прощание по непристойному жесту.
– Здорово ты его, – обратился я к Рою. – Странно, что с такими способностями тебя еще не взяли на девятый этаж.
– Так что же все-таки будет, Босх?
Линделл только что угрожал пистолетом двум незнакомым людям. У него был прилив мужской силы. Но сейчас волна спала. Он успокоился. Одним взмахом руки происшествие было стерто с экрана радара. Такие резкие перемены в поведении я чаще всего наблюдал у лиц, страдающих психопатией. Впрочем, это можно объяснить и заносчивостью, которой страдают фэбээровцы.
– Поехали?
– Не-а, – усмехнулся я.