Но я все-таки встал.
– Какого черта?..
– Я сказал, сидите на месте. Иначе отложим разговор до завтрашнего дня.
Я помедлил, разыгрывая возмущение, потом сел на матрац. Агент поставил стул и покинул камеру, закрыв за собой дверь. Незнакомец сел, поставил стаканчик с дымящимся кофе на пол. Приятный аромат наполнил камеру.
– Я спецагент ФБР Джон Пиплз.
– Очень приятно. Зачем меня сюда привезли?
– Затем, что вы не хотите слушать, что вам говорят.
Спецагент был приблизительно моего возраста, может, немного постарше. Волосы у него были чуть длиннее, чем положено по уставу. Наверное, слишком загружен работой, чтобы вовремя стричься.
Любое человеческое лицо обладает особым магнетизмом, имеет свою притягательную силу. У одних – нос особой формы, у других – раздвоенный подбородок, у третьих – шрам. У Пиплза это были глаза – глубоко посаженные, темные, беспокойные, с какой-то тайной.
– Вас просили не лезть не в свои дела, мистер Босх. И тем не менее вы здесь.
– Вы можете ответить на вопрос?
– Попытаюсь, если он не касается засекреченных предметов.
– Мои часы засекречены? Мне их подарили, когда я уходил с работы. Я хочу, чтобы мне их вернули.
– Не беспокойтесь о своих часах, мистер Босх.
Пиплз нагнулся, взял с пола стаканчик с кофе, отхлебнул и скривил физиономию: кофе был горячий.
– Мы безуспешно пытались вдолбить вам кое-что в голову. Речь идет о более серьезных вещах, чем ваше частное расследование и подаренные часы за сто долларов.
– Думаете, это все, что власти потратили на меня за мою долголетнюю службу?
– Вы только вредите себе пустыми разговорами, мистер Босх. И мешаете расследованию, затрагивающему жизненные интересы нашей страны.
– Все эти разговоры о государственной безопасности приберегите для других, спецагент Пиплз. Я не считаю, что расследование убийства частным лицом вредит государству.
Пиплз встал, подошел ко мне и, опершись руками о стену, выкрикнул: