– Но теперь я не могу отказаться от своих слов. Кемп должен попросить прощения, иначе я уничтожу его. Обещаю! И если другие женщины захотят мне в этом помочь, я только порадуюсь. Они вправе поступать так, как считают нужным. Однако меня совсем не устраивает приписанная мне роль духовного лидера. За последние три дня я получила десять электронных сообщений с благодарностью за "первый шаг". За то, что посмела "выступить против системы". А я люблю систему! Я часть ее, как они не понимают? Мне противно скандалить с чокнутым кобелем Кемпом, но я буду презирать себя, если остановлюсь!
До Мерси донеслось пение птички, пролетавшей совсем рядом. Она пролетела мимо, как ночная тень, и исчезла из виду.
– Ты поступаешь правильно, – сказал Хесс.
– Да. И продолжу начатое. Так и передай Брайтону, если у него не хватило мозгов самому меня спросить.
– Ты ошеломила его своим поступком.
– Естественно. Кемпа я не трогала. Долгое время терпела. Предупреждала, говорила с ним. Потом приставила пистолет к виску. Хватит! Чаша переполнилась! Он получает то, что заслужил. Мне очень жаль, если мои действия расстраивают Брайтона, но больше Фила я выносить не могу.
Напарники вернулись в квартиру Хесса около одиннадцати ночи. Мерси уснула на тахте, и, когда очнулась в полночь, Хесс сварил ей кофе.
А через некоторое время он лежал на дешевой кушетке, стоявшей у окна, и посапывал. Мерси подошла к нему. Ей вновь нестерпимо захотелось потрогать его волосы.
Она приблизилась, но что-то остановило ее.
26
Кафедра патологоанатомии располагалась напротив столовой, в кабинете с тяжелой синей дверью.
Было утро понедельника. Хесс ждал, сидя в маленьком, плохо освещенном фойе стиля пятидесятых годов. На стенах висели старые фотографии колледжа. С некоторых снимков улыбались деканы, преподаватели и выпускники. В стеклянном шкафу хранились ценные книги о бальзамировании, в том числе семитомник "Бальзамирование человека".
Вошел заведующий кафедрой и пожал Хессу руку.
– Меня зовут Алан Боб, – представился он. – А вы, должно быть, Тим Хесс?
Широкое лицо Боба показалось Хессу очень приятным. На макушке заведующего уже образовалась заметная лысина а его улыбка выражала простодушие и лукавство. Боб предложил Тиму сесть, и тот расположился в маленьком кресле на колесиках.
Хесс задумался о том, сколько химических веществ вводят в тело человека после его смерти, а затем осознал, что еще при жизни он напичкан не меньшим их количеством. Как он мечтал вновь стать молодым! Воевать с океанскими волнами и чувствовать себя бессмертным.
– Я перейду к делу, если позволите, – сказал он.
– Валяйте! – Алан улыбнулся.
Хесс поведал обо всем: о похищенных женщинах, сумочках, внутренностях, крови и остатках формалина в почве.
Боб кивал, будто слышал всю историю еще до прихода Тима.