Клэр смотрит на Патрисию.
– Какие серьезные дела?
– Торговля.
– Чем?
– Главным образом изображениями.
– Речь идет о запрещенных изображениях?
– Постарайся не судить нас слишком строго. Кое у кого ничего, кроме Некрополя, нет.
Клэр касается руки Патрисии:
– Извини. Продолжай.
– В Тартаре все пользуются кодовыми прозвищами, отличными от псевдонимов, которые идут в ход в основном пространстве Некрополя. Это своего рода дополнительная защита. Во всяком случае, там есть один персонаж, у которого всегда имеются на продажу совершенно садистские изображения. Я не занимаюсь этой торговлей, поверь. Но кое-кто занимается.
– Какое прозвище у этого персонажа?
– Харон. По-моему, он тоже из греческой мифологии. Харон был перевозчиком, переправлявшим на челноке мертвых через реки подземного царства. Ему требовалось платить; вот почему на глаза мертвецов клали монетки.
– И ты не знаешь, кто он на самом деле?
Патрисия качает головой.
– Но во время моего разговора с Бланш Харон присутствовал.
– Значит, мог потом связаться со Стеллой.
– Вполне.
– И если они установили контакт – если этот Харон тот самый убийца, – он потому и выбрал ее очередной жертвой?
– Разумеется, это возможно. Понятно, что люди не сообщают в эту сеть своих имен и адресов, но отыскать такого рода сведения на удивление просто. Есть сайты, дающие возможность просматривать документы публичного характера и списки избирателей. Очевидно, где-то есть еще сайт с ее фотографией. Такое случается. Вчера я обнаружила в сети свой старый школьный ежегодник.
Клэр задумчиво кивает.