Приманка

Клэр указывает на тенниску.

– Я оденусь.

К ее удивлению, Фрэнк продолжает преграждать ей путь. Он несколько секунд смотрит на нее, словно в нерешительности, потом внезапно заявляет:

– Клэр, а ты не стеснительная.

– Как это понять?

– Постоянно ходишь нагишом по квартире. И…

– Так ты наблюдаешь за этим? – гневно спрашивает она.

– Выслушай до конца. Наблюдать за этим – моя работа, я должен обеспечивать тебе безопасность. Кристиан может появиться здесь в любой момент, тебе приходило это в голову? Я веду речь о том, что ты не стыдишься своего поведения. Привозила на прошлой неделе сюда любовника.

– Ты наблюдал и за этим? – восклицает Клэр. – А как же неприкосновенность моей личной жизни?

– Слушай, – говорит Фрэнк. – Разумеется, я не наблюдал – больше, чем необходимо. Но видел достаточно, чтобы понять – ты раскованна. Ты актриса. И обнажалась на сцене, не так ли?

– О нет, – отвечает она, внезапно сообразив, к чему клонится разговор. – О нет. Не проси об этом.

– Если не станешь спать с Кристианом, – продолжает он, – мы еще год будем топтаться на месте. А у нас, честно говоря, такого времени нет. Если мы ничего не получим в ближайшие две недели, Воглер будет вычеркнут из списка, а тебе придется исчезнуть.

– То есть?

– Отправим тебя бизнес-классом обратно в Англию, дав немного денег.

– А как же зеленая карточка? Ты обещал…

– Сделаем тебе карточку, если операция удастся. Но если нам придется отменить ее, тут уже другой сценарий. Мы не можем допустить, чтобы Клэр Роденберг, английская актриса, блистала на Бродвее. Это излишне насторожит Кристиана.

– Если он виновен.

– Да. Об этом мы никогда не узнаем, если не найдем какого-нибудь способа проникнуть в его внутренний мир.

– Это так, – произносит Клэр, будто думая вслух. – Мне в голову не приходило.

– Если проблемой является личная жизнь, – продолжает Фрэнк, – можем отключить видеокамеры, пользоваться только микрофонами. Понимаю, Клэр, это не идеально, но ничего другого предложить не могу.