– Верзила Гор для своих.
– Известный местный бизнесмен.
– Не гнушающийся при этом наркоторговлей, рэкета и бог знает чего еще.
– До этого у тебя были с ним контакты?
Она молча кивнула. Контакты с Кафферти были у Ребуса: а она при этом могла в лучшем случае считаться зрителем.
– И на какое время у нас назначена встреча? – поинтересовался Хайндз.
– У нас?
– Я думаю, ты не против, чтобы я опытным глазом посмотрел его собрание художественных ценностей.
В этом был смысл, хотя Шивон предпочла бы отправиться на встречу без него. Телефон Хайндза зазвонил, он поднес его к уху.
– Здравствуйте, мисс Бессан, – произнес он, подмигивая Шивон, и вдруг нахмурился. – Вы уверены? – Он внимательно посмотрел на Шивон. – Да нет, мы недалеко от вас. Да… через пять минут… Ну, до встречи, – сказал он, заканчивая разговор.
– В чем дело? – поинтересовалась Шивон.
– Похоже, кто-то похитил картину из личной коллекции Марбера. И как ты думаешь, что именно похищено?… Веттриано…
Они приехали в галерею Марбера, где их ждала Синтия Бессан, все еще в черном после похорон и с красными от слез глазами.
– Я снова привезла сюда Джэн… – Кивком она указала на комнату, где секретарша Марбера перебирала бумаги. – Она сказала, что хотела сразу приступить к работе. Вот тут-то я и заметила.
– Заметили что? – спросила Шивон.
– Понимаете, у Эдди была картина, которую он очень любил. Какое-то время он держал ее дома, а потом собирался повесить у себя в офисе. Поэтому я и не сказала ничего, хотя заметила, что ее нет в доме. Но, по словам Джэн, опасаясь того, что ее могут украсть из галереи, он снова привез ее домой.
– А не мог он ее продать? – предположил Хайндз.
– Не думаю, Дэвид, – покачала головой Бессан. – Но как раз сейчас Джэн и проверяет это…
Шея Хайндза побагровела; он почувствовал на себе удивленный взгляд Шивон, озадаченной тем, что Бессан назвала его по имени.
– И что это за картина?