– Да пошел ты!
– Остынь, Джерри, я же тебя не напугал? Вижу, у вас тут все спокойно. Выдался тихий вечерок?
– Какого хрена ты здесь делаешь? Только не говори, что заехал специально, чтобы сделать меня заикой.
– Нет, Джерри, у меня дела. Надо зайти к художнице. А ты чем занимаешься?
– Да вот заканчиваю. Собирался уже уходить.
Босх наклонился через перегородку и заглянул в газету. Кроссворд был почти разгадан, свободных клеточек оставалось совсем немного. Кое-где Эдгар поработал ластиком. Он никогда не пользовался ручкой – только карандашом. Босх заметил, что старый красный словарь снят с полки и лежит на столе.
– Опять жульничаешь, Джерри? Ты же знаешь правило: словарем пользоваться нельзя.
Эдгар с недовольным видом опустился на стул.
– Чушь! – раздраженно бросил он, все еще злясь и на себя, и на Босха. – Как хочу, так и делаю. Никаких правил здесь нет. И вообще, Гарри, иди куда шел и оставь меня в покое. Подведи себе глазки и отправляйся со своей художницей… клеить парней на улице.
– Ладно, как скажешь. Будешь моим первым клиентом.
– Перестань. – Он вздохнул. – Ты чего заглянул? Что-нибудь надо? Или просто хотел меня попугать?
Эдгар наконец улыбнулся, и Босх понял, что между ними снова все как было.
– И то и другое. Где тут у вас хранятся старые дела?
– Какие тебя интересуют? Архив сейчас потихоньку расчищают, и старье отправляют в лабораторию, переводят на микрофильмы.
– Примерно за двухтысячный год. Помнишь Майкла Аллена Смита?
Эдгар кивнул:
– Конечно, помню. Такого, как Смит, долго не забудешь. А зачем он тебе?
– Мне нужна только фотография. Как думаешь, его дело еще здесь?
– Оно же еще свеженькое, так что, наверное, здесь. Пойдем.
Они прошли по коридору к запертой на замок двери, и Эдгар достал ключ. Помещение было маленькое, и все стеллажи занимали папки с синими корешками. Эдгар огляделся и, быстро сориентировавшись, снял с полки дело Майкла Аллена Смита и протянул Босху. Папка была толстая и тяжелая.