Забытое дело

– Забыл спросить. Рада, что вернулась?

Она знала, что он имеет в виду возвращение к детективной работе.

– О да, Гарри, я очень рада. Даже счастлива. И буду в полном восторге, когда мы возьмем этого бледного всадника и расколем орешек.

– Согласен.

Райдер ушла, а Босх задумался над ее словами. Что она имела в виду, назвав Маккея бледным всадником? Может, это какая-то ссылка на Библию? Он смутно припоминал, что встречал похожее выражение, но где и когда? А может, бледными наездниками в южном пригороде называют расистов?

Босх решил, что спросит ее об этом утром, и снова открыл папку, но, прочитав полстраницы, закрыл. Хватит рыться в прошлом, раздумывать над тем, кто и почему выбрал такой, а не другой путь, – пришло время сосредоточиться на настоящем. Он поднялся из-за стола и сунул обе папки под мышку. Если ничего не случится, чтения хватит на всю завтрашнюю смену. Перед тем как уйти, Босх заглянул к Пратту.

– Удачи, Гарри, – сказал Пратт. – Поставьте на этом деле крест.

– Поставим.

Глава 26

Оставив машину на задней стоянке, Босх вошел с черного хода. В полицейском управлении Голливуда он не был уже несколько лет и сразу заметил перемены, о которых упоминал Эдгар. Перестройка, проведенная после землетрясения, коснулась буквально всего. Дежурка переехала туда, где раньше находились задержанные. Патрульным выделили отдельную комнату для составления отчетов, тогда как раньше им приходилось тесниться вместе с детективами.

Прежде чем подняться в отдел нравов, Босх направился по коридору в детективное бюро. Проходя через вестибюль заднего крыла, он едва не столкнулся с сержантом патрульной службы по фамилии Макдональд. Как его зовут, Босх забыл – имя совершенно выпало из памяти.

– Привет, Гарри! Вернулся? Давненько не виделись.

– Вернулся, Шестой.

– Вот и отлично.

«Шестой» – радиопозывной голливудского подразделения. Назвать патрульного «Шестым» равнозначно тому, что назвать детектива из «убойного» «Роем». Дойдя до лестницы в другом конце вестибюля, Босх вспомнил, что сержанта зовут Боб.

Убойный отдел помещался в самом углу просторного помещения. Эдгар оказался прав – ничего подобного Босх еще не видел. Стерильно-серое, оно больше напоминало склад, где ушлые пройдохи, прикидываясь бизнесменами, сбывают доверчивым простакам «вечные» авторучки и предлагают старушкам таймшеры на островах в теплых морях. Босх сразу узнал возвышающуюся над звуконепроницаемой перегородкой макушку Эдгара. Похоже, в бюро остался он один.

Босх подошел ближе и заглянул за перегородку. Склонившись над развернутой на столе газетой, его бывший напарник разгадывал кроссворд. Это было у него чем-то вроде ежедневного ритуала. Каждое утро Эдгар покупал «Таймс» и потом весь день таскал ее с собой, сражаясь с головоломкой в комнате отдыха, на ленче и даже в наблюдении. Пойти вечером домой, не заполнив все клеточки, было для него равнозначно поражению.

Босх тихонько отступил на пару шагов, заглянул в соседнюю кабинку, вытащил из-под стола металлическое ведерко для мусора и вернулся на прежнюю позицию за спиной Эдгара, который по-прежнему ничего не замечал. Потом привстал на цыпочки, поднял ведро над перегородкой и, разжав пальцы, позволил ему упасть на крытый новым серым линолеумом пол с высоты четырех футов. Звук получился сухой и громкий, почти как выстрел. Эдгар подпрыгнул, задев локтем карандаш, который улетел к потолку.

– Черт бы… – Он запнулся, увидев улыбающееся лицо Босха. – Гарри! Чтоб тебя!..

– Как дела, Джерри?