– И вы считаете, что вызвали эту авиакатастрофу?
Она кивнула.
– И самолет не разбился бы, если бы вам это не приснилось?
Она почувствовала, что слегка краснеет, и пожала плечами.
– А те сны, что снились вам в детстве, после того как погиб мужчина в капюшоне… как скоро после этих снов что-то случалось на самом деле?
Она стала вспоминать, вызывая в памяти далекое прошлое. Все туманно. Детство представало в ее памяти мозаичной картиной, составленной из отдельных фрагментов. С течением лет они сглаживались, стирались, словно царапины на старом письменном столе, становясь частью привычного пейзажа, и, несмотря на ее отчаянные попытки, невозможно было припомнить их строгую очередность.
– Случалось по-разному.
– Ну, через день? Неделю? Несколько месяцев?
Она услышала собственный голос:
«МАМОЧКА!»
Крепкие объятия. И слезы.
«ВСЕ В ПОРЯДКЕ, ДОРОГАЯ МОЯ».
– Это всегда происходило очень скоро. На следующий день или через несколько дней.
– А у вас когда-нибудь случалось что-либо плохое, когда вам не снились дурные сны?
– Я… думаю, что да, случалось.
Молчание.
– В новостях, Сэм, чуть ли не каждую неделю сообщается об авиакатастрофах. И если вам снится сон об авиакатастрофе, то он почти непременно сбывается?
– Нет, конечно же не в точности так, как в моем сне, со всеми подробностями.
– А вы их записывали? До того, как услышали об этой катастрофе?
– Нет.