– Ну, разумеется.
– А что там за дверью, папочка?
– Там коридор, тигренок. Мы же из него и вошли.
Ники наклонился над постелью:
– Извини меня, мамочка.
Она улыбнулась ему. Его глаза были еще красными от слез.
– Поцелуй мамочку.
Он наклонился и испуганно клюнул ее в щеку, боясь поцеловать сильнее, чтобы ненароком не причинить боль.
– Я же только полез посмотреть, нет ли там какого-нибудь гнезда…
– Ну и нашел его?
– Нет. А ты сейчас поедешь домой?
– Завтра.
– Ой. А мы не можем с тобой остаться?
– Сегодня вечером ты побудешь с папой.
Он потихоньку отошел от постели.
– Я тут хочу поглядеть…
– Не выходи туда, тигренок, – сказал Ричард.
– Да я же не уйду далеко.
Она услышала, как дверь открылась и закрылась, и заметила, что Ричард гладит ее руку. Он наклонился к ней немного и заговорил тихо, будто опасаясь, что его подслушивают:
– Таракашечка, я должен съездить в Швейцарию по делам… в Монтре. Я вот подумал, что, может быть, и тебе захочется съездить. Мы бы могли поехать в Зерматт, покататься несколько дней на лыжах.